Сначала любимый стоял, словно раздумывал.
- Спасибо, - беря из рук хозяина трактира деньги, сказал он, а затем добавил, - Я вспомнил, хоть и не сразу, тебя и твою дочь. Вы мне очень помогли и я вам благодарен за это.
Они по-дружески обнялись.
- Прощай, друг.
- Прощай.
И развернувшись, мы снова направились в сторону замка.
От трактира мы шли молча, но это была напряженная тишина. Я понимала, что доводы Раэна верны, но как жить дальше, зная, что не помогла своим друзьям не понимала.
Вдруг с соседней улицы до нас донеслись крики. Голоса были женский и детский. Я побежала на крик, желая понять, что происходит и, возможно, помочь этим людям. Возле ворот дома лорда первой или второй ступени увидела, как мужчины в доспехах разнимали женщину с сыном.
- Мама, нет! - мальчик отчаянно брыкался и пытался вырваться из рук пленителей, - Пустите меня к маме, пожалуйста! - умолял он охранников, сквозь слезы.
- Сын! Пустите его! - женщина рвалась к своему ребенку, безрезультатно пыталась высвободиться из захвата четверых мужчин и растолкать их, чтобы дотянуться до сына. Но добилась лишь того, что ей выкрутили руки назад, как при аресте, и стали уволакивать, отчаянно кричащую женщину, еще дальше от ребенка.
- Пустите маму! - отчаянно пытался геройствовать ребенок, которому по виду было не больше 5 лет.
Я не могла спокойно смотреть на творившееся безумие. Не отдавая себе отчета, попыталась пересечь улицу, чтобы им помочь. Но меня перехватил Раэн.
- Пусти! - попыталась вырваться из захвата любимого я. - Неужели ты не видишь, что им нужна помощь?!
- Вижу! Но мы ничего не можем сделать, нам нечем им помочь.
- Что они делают? Зачем они разлучают семью? Это же не правильно!
- Скорее всего, кого-то из этих двоих ждет рабство или сразу обоих.
- Как ты можешь так спокойно об этом говорить?!
- Это реалии нашего мира. Такие законы.
- Это неправильные законы! Так не должно быть!
Раэн был намного сильнее меня, и мне не удавалось вырваться из его захвата. Меня переполняли отчаяние и горечь от понимания всей этой ужасающей неправильности этого мира, от осознания собственного бессилия хоть что-то изменить и хоть кому-то здесь помочь. Внутри меня словно что-то корежило и выворачивало душу. Физически ощущала адскую боль от этого.
Тем временем, мальчика и его мать уже увели достаточно далеко отсюда. Их отчаянные крики доносились с разных сторон откуда-то издали. Раэн крепко держал меня, продолжая при этом нежно гладить по голове, пытаясь успокоить. Я отчаянно плакала, уткнувшись в плечо любимого мужчины и чувствовала, как приближается истерика.
- Ааа! - хрипло прокричала я, уткнувшись лицом в грудь любимого и зажимая в кулаках ткань его плаща.
А потом резко оттолкнула его.
-...Ты же был другим! Ты когда-то помог трактирщику... Ты пытался быть справедливым. Как ты мог со всем эти смириться? Почему?
- Да потому, что я теперь практически такой же раб, как они... И ты - тоже, даже после объединения остаешься рабой для всех них... Посмотри на свои уши. И даже твоего дракарна - десяток обученных солдат запросто убьют. Понимаешь? Я был таким же, как ты и верил в справедливость. Но наш мир не справедлив, если ты не относишься к великим родам лордов и не имеешь власти.
Он попытался меня снова обнять, но я не позволила. Даже его объятья в этот момент казались для меня дополнительными оковами. Моя душа, которая рвалась сделать хоть что-то, чтобы прекратить это кощунственное отношение к жителям королевства, была скованна невозможностью, изменить что-либо, помочь хоть кому-то. Ощущала это, словно она билась о раскаленную решетку обстоятельств, требуя свободы.
Тигренок Раэна, сидящий неподалеку, словно чувствовал это и испуганно смотрел на меня. Я подняла голову в бескрайнюю высоту неба и увидела парящую в нем Дракошу. И сразу почувствовала себя в ней, увидела мир её глазами. Там в вышине было много воздуха и свободы. Ощущала мощь её тела, силу и волю, которую было очень сложно сломить. Видела бескрайние просторы этого мира, ощущала, как свободный ветер окутывал своими потоками моё тело. Как взмахами могучих крыльев я перебарывала силу этого потока, и легко разрывая, летела против его направления, желая забраться в бескрайнюю даль за горизонт. Ощущение этой силы, мощи и дурманящей свободы меня успокоило.