— Ну а новые ювелирные изделия? Вы их тоже получили за переход через границу? Это было уже после войны, не так ли? Сколько людей вы провели после войны?
— Не знаю, пятнадцать или шестнадцать.
— По одному или группами?
— Когда как, в основном по одному.
— Вы переводили их от нас в Австрию?
— Да, но за давностью срока это уже не подлежит наказанию, — решился Хохолач хотя бы на слабое сопротивление.
— Где вы их переводили?
— Там, где вы меня схватили.
— Но ведь это была тропа Хенке.
Хохолач молча кивнул.
— Вы шантажировали Хенке?
Хохолач не отвечал, уставившись на носки своих ботинок. Капитан Гавран попросил слова и встал рядом с командиром.
— До войны вы доносили на людей жандармам. Это правда?
Старик дернулся, словно его ужалила змея:
— Только на тех, кто смеялся надо мной, считая меня рвачом и крохобором!
— Вас тогда прозвали Клехтой?
Хохолач бросил на него злобный взгляд:
— Точно так.
— Вы сотрудничали с Бартаком?
Старик снова ограничился кивком.
— Какое у вас было конспиративное имя?
— Антал.
— Куда вы вывели телефонную линию из сада Крауса?
— В сарай, аппарат был вмонтирован в стену.
— Связь была односторонней, звонили только вы? Каким ключом пользовались?
— Связь была двусторонней. Я мог звонить каждое четное число.
— Каким образом вы получали указания, если возникала срочная необходимость?
— При помощи радио. Когда загоралась тлеющая лампа.
— Объясните это подробнее.
— Бартак дал мне красную лампу, которую я вмонтировал в приемник. Когда она начинала светиться, я должен был звонить.
— И как часто вы контролировали эту лампу?
— Постоянно. Ведь я бывал в сарае каждый день. — Неожиданно Хохолач вакачался и схватился рукой за край стола.
— Кончайте, товарищи, на сегодня хватит, — настоятельно произнес доктор.
— А что с ним происходит? — спросил прокурор.
— Ничего особенного, просто нервное истощение, — ответил доктор.
— Тогда дайте ему лекарство, а мы зададим еще несколько вопросов.
Доктор дал Хохолачу таблетку. Тот безропотно ее взял и положил в рот. Странский налил в стакан воды и протянул старику.
— Мы скоро закончим, — заверил доктора капитан Гавран. — Итак, почему вы стреляли в подпоручика Сынека, Хохолач?
— Я совершенно потерял голову… Ведь он узнал о телефонной линии, — чуть слышно просипел Хохолач. — И начал расспрашивать о Клехте.
— А вам, конечно, очень не нравится, когда вас так называют…
— Ярду я любил…
— Вы так сильно его любили, что хотели убить! Но ведь приказ «Виктора» был другим, Антал!
— Он раскрыл канал связи. Хенке проговорился.
— Иными словами, это была попытка убийства. — Гавран произнес свою фразу медленно, по слогам. — И попытка едва не увенчалась успехом. А что дальше? Что вы установили о священнике?
Хохолач часто заморгал, глотнул воздух:
— Священник исчез. Я не знал о нем целых двадцать три года. Я думал, что вы его схватили.
— Мы все о нем знаем. Но сейчас нас интересует, какую задачу тогда выполняли вы.
— Я должен был довести священника до усадьбы Кучеры.
— Почему вы не встретились?
— Он не пришел. Я прождал в сарае три дня как было условлено, но напрасно.
— Вы знали, что служба безопасности арестовала Сыровы и его жену?
— А как же, ведь они были моими соседями.
— Сыровы знал, что вы сотрудничаете с Бартаком?
— Нет. Не знал он и о линии связи, проходившей по его саду.
— А вы знали, что он укрывает связных?
Хохолач молча кивнул.
— Вы лично знали священника? — Гавран положил перед Хохолачем фотографию Ванека. Старик посмотрел на нее и отвернулся.
— Я никогда не видел этого человека.
— Своим молчанием, Хохолач, вы взяли на себя часть вины за его смерть. Вы могли бы спасти жизнь человека! Я знаю, что вы верующий, и поэтому не могу себе представить, какое отпущение грехов вас ждет на том свете.
Хохолач побелел, ноги его задрожали, он опять был вынужден опереться о стол. К нему подошел доктор.
— Мы уже знаем достаточно, товарищи, — произнес прокурор решительно. — Гражданин Хохолач, по вашему делу будет начато следствие. Вы обоснованно подозреваетесь в шпионаже, попытке убийства, попытке бегства из страны с применением оружия, в незаконном хранении двух видов огнестрельного оружия и неумышленном соучастии в убийстве. Обвинение, которое будет вам предъявлено в письменной форме, вы можете опротестовать в пределах установленного срока. Уведите арестованного!