Сонный желудок Мёрфа был совершенно не в настроении переваривать тост, а его сонные волосы не желали причёсываться, но, как бы там ни было, к тому времени, когда большинство из нас только собирается встать с кровати и отправиться в туалет, Мёрфа уже подгоняли в направлении машины.
Видите ли, Мёрф был из тех детей, которых привозили в школу до нелепого рано. Мамина смена в больнице начиналась в девять часов, а ехать было далеко. Так получалось всегда. Уже не первый год все будние дни начинались для Мёрфа с того, что он бродил вокруг школы, будто алчущий знаний призрак.
На самом деле Мёрфу даже нравилось следить за тем, как всё происходит: как появляются ученики, которые разрушают тишину; любил наблюдать, как доставляют молоко, с удовольствием болтал с уборщиками; ему нравилось смотреть, как приходят учителя – далеко не всегда готовые приступить к работе. Казалось, будто он пробрался за кулисы театра до того, как подняли занавес, и разница была лишь в том, что, когда пьеса наконец начиналась, в антракте никто не продавал мороженое – или, если называть это так, как требуют правила, не в антракте, а «на перемене».
Мёрф не отказался бы от мороженого в одиннадцать утра.
Но мы отвлеклись.
– Ну, иди, – подбодрила Мёрфа мама, припарковавшись перед Школой. Она наклонилась к нему и открыла дверь с его стороны. – Смелее!
Мёрф потерянно посмотрел на неё, закинул рюкзак на плечо и выпрыгнул из машины. Завернув за угол, мама посигналила. Типичный пример маминого поведения, которое его смущало – для краткости он называл его смамщающим.
Было немало и других смамщающих поступков. Например, мама могла:
– Поцеловать его на прощание в присутствии друзей.
– Назвать его детским прозвищем в присутствии друзей (прозвищем Мёрфа было «сладкий обнимашка». Когда мама две школы назад назвала его так прилюдно, он даже обрадовался, что скоро они снова переедут).
– При друзьях просить его «перестать выделываться».
– В присутствии друзей поинтересоваться, есть ли у него девочка.
– Громко спеть на публике.
– Вытереть грязь с его лица смоченным слюной пальцем.
– Спросить, есть ли у него носовой платок, как будто он беспризорник викторианской эпохи.
Услышав гудок, который показался ему самым длинным на свете, Мёрф неуверенно улыбнулся маме, одновременно пытаясь дать ей понять, чтобы она перестала сигналить, робко помахал рукой и взвалил рюкзак на плечо, чтобы начать день, который окажется самым странным из всех, какие у него бывали.
Ворота школы были открыты, но в здании, похоже, ещё никого не было. Мёрф прошагал через двор и вошёл в открытую главную дверь, выкрикнув: «Эй, есть кто?» – робким по случаю первого дня в школе голосом. Но никто не откликнулся.
Войдя внутрь, Мёрф сразу же обнаружил исцарапанный деревянный стол, на котором стоял старинного вида компьютер. Он решил присесть на неудобный пластиковый стул, стоявший за этим столом, и посмотреть, что будет дальше.
В прошлой школе Мёрфа чем ближе был первый звонок, тем больше поднималось суеты. Родители болтали друг с другом, дети носились вокруг, машины криво парковались или петляли зигзагами, следуя командам скачущего по парковке свирепого регулировщика. Но здесь всё, похоже, происходило намного тише. Он наблюдал, как дети спокойно входят в ворота, заметил, как папа высаживает дочь из очень низкой чёрной машины. Двое мальчиков постарше неспешно прошли мимо него, и он подумал, что они, должно быть, пронесли в школу петарды, потому что, как только они завернули за угол, раздался громкий хлопок.
– Отличная маска, Говард! – сказал один из них, и оба рассмеялись.
Ни у одного из них не было маски, но, по мнению Мёрфа, это всё равно было не смешно.
Единственное, что казалось ему сперва необычным – то, что все подъезжали к школе быстро и тихо. Всё происходило очень организованно, хотя здесь и не было регулировщика, который размахивал бы своим дорожным знаком, похожим на леденец на палочке, пытаясь поддержать порядок.
Но чем ближе было начало учебного дня, тем страннее казалось Мёрфу всё происходящее. На самом деле, оно уже давно перешло границы разумного и приблизилось к стадии «Что это вообще за петрушка с сыром?».
Ожидая, что кто-нибудь придёт и скажет ему, что делать дальше, Мёрф глядел в окно. День был серым и дождливым, но внезапно из низко нависающих облаков появилась ярко-жёлтая фигура с зонтиком и быстро спланировала вниз, скрывшись из вида за одним из школьных зданий.