Старикан, сам не ведая почему, поплелся наверх.
— Смотрите, товарищ Вицин, вот здесь сидел бухарский тиран и смотрел, как на площади палачи рубили головы узникам. Теперь на месте казней построили водонапорную башню. Видите? Правда, здоровенная? А сейчас подымемся еще выше, в бывшую резиденцию тирана. Сейчас там археологический музей.
— Что?… Как?! Аре… Архи… Тьфу, шайтан!.. Булды, с нас хватит!..
И старикан чуть ли не бегом кинулся вон из бывшей своей резиденции.
Очутился он возле большого здания. Юноши и девушки толпами входили в здание, выходили…
В бывшем высочестве взыграло любопытство. Что за странное здание? Уж не мечеть ли новомодная?.. Тогда почему в нее пускают женщин?.. Непорядок! Ах, да! Вспомнили. Теперь женщины равноправны с мужчинами! О аллах, куда ты только смотришь?
Рассуждая так сам с собой бывшее высочество вошли в здание. Ой-ей-ей Бесстыдство-то какое!.. Стены увешаны портретами мужчин и женщин! Какое бесстыдство, женщины без паранджи и чачвана сфотографированы! И вообще, все женщины, и которые на фотографиях, и которые снуют туда-сюда и смеются, — без паранджи. Ой, конец света настает… Хм… А что написано под портретами?.. O-бо! Кандидат филологических наук… Доцент… Позор-то какой!
Старикан поднялся на второй этаж, приоткрыл какую-то дверь.
— А! Артист, вживающиеся в образ тирана, — послышался голос. — Заходите, пожалуйста, мархамат, — симпатичный пожилой человек приветливо поманил их высочество. — Не узнаете?.. Впрочем, это и не мудрено.
Лучше я напомню… Сегодня утром в чайхане я принимал участие в диспуте. Очень интересный и поучительный диспут!.. Позвольте представиться — Мустаким Мирзаев…
— Это который доктор фило… логифило…
Тьфу, шайтан, забери!
— Правильно, я — доктор филологических наук. Защитил докторскую диссертацию на тему: "Группы говоров узбекского языка Бухарскои области". Составил также диалектологические и этнографические карты.
— Ой-бо! — вскричал бывшее высочество. — Как у тебя только язык выговаривает столь богопротивные словеса?.. Дилеакто… Энгра-фо… Язык вывихнуть можно.
— А вы, я вижу, все еще в образе. Меня это тоже поражает. Столько времени — в образе. Удивительно!
— Куда я попал? — хмуро спросил экс-тиран. — Что это за мечеть, а? Мустаким Мирзаевич рассмеялся.
— Люблю остроумных людей Мечеть!.. Здорово сказано. Действительно, своеобразная мечеть. Только здесь поклоняются не аллаху, а наукам.
— Наукам?!
— Ну, конечно, — наукам. Вы попали в Бухарский педагогический институт. Юноши и девушки, которых вы видели в вестибюле, решили стать учителями, учеными…
— Столько много учителей? — удивился экс-узурпатор.
Профессор Мирзаев пожал плечами.
— Вас это удивляет?.. Впрочем, понятно, вы же в "образе".
— Ни в каком мы, наше высочество, не в образе! — рыкнул старикан. — И диспут в чайхане богопротивный был. И тот старик… С рябинками на лице…
— Шамсутдин-ака Арсланходжаев?
— Он самый!.. Очень опасный человек. В зиндан бы его, нечестивца, — последние слова старикан произнес мечтательно, чем очень развеселил профессора.
— Верно сказали, товарищ артист. Арсланходжаев для бывшего эмира и его своры очень опасный был человек. Коммунист с 1919 года. И отец его был коммунистом, только еще раньше в партию вступил, в 1918 году. И братья Шамсутдин-ака были коммунистами. И приятели, товарищи-коммунисты, например, Максуд-ака Курбанов…
Бывшее высочество позеленело от злобы.
— Довольно!.. Слышать не можем… Те-те-те… Припоминаем. Злокозненный Шамсутдин, как только рухнуло владычество, был секретарем комитета комсомола Бухарского вилаята.
— Ха!.. А вы, товарищ, артист, неплохо изучили историю Бухары.
— Эта история у нас вот где сидит, — старикан похлопал себя по сухонькому загривку. — Ты нам лучше вот что скажи: ты, как мы полагаем, из хорошей семьи, потомок наших верных имамов или даже мударрисов… А связался со злокозненными кяфирами — вроде Шамсутдинки и ему подобных нечестивцев! Зачем так делал, а?
Профессор от души рассмеялся.
— Ну и остряк же вы, товарищ Вицин!
— Вицин?! — ахнул старикан. — Откуда про Вицина узнал?
— Да вы же с ребятишками на экскурсию в Арк ходили. Ребятишки и разнесли эту новость по городу. Позвольте спросить, как здоровье ваших веселых партнеров — Никулина и Моргунова?
Старикашка до того обалдел, что сам не ведая почему, ответил: