экипажу майор приказал немедленно сесть. «Восьмёрка» отработала
один залп НУРСами и резко ушла вправо на посадку. Едва вертолёт
коснулся колёсами земли, как разведчики выскочили и двумя группами
помчались к валяющимся мотоциклам и телам уничтоженных душманов.
Уцелеть удалось одному из них. Он подхватил кейс и помчался наутёк.
За ним рванулся лейтенант Ковтун. С вертолётов поняли, что он нужен
живым, и били прямо перед ним, чтобы замедлить его бег. Понял это и
душман и только прибавил скорости. Явно ему удавалось уйти, так как
расстояние между ним и Ковтуном было уже около двухсот метров.
Владимир припал на колено, вдохнул и выдохнул несколько раз, чтобы
восстановить дыхание, и выстрелил. Шансов у «душка» не было – Ковтун
был мастером спорта по стрельбе. Подбежав к убитому, он вынул из
мёртвой руки объёмистый «дипломат» и хотел было тут же открыть его, но возобновившийся свист пуль вынудил его ретироваться. Ковтун
трусцой, втянув голову в плечи, но не делая больше ничего, чтобы
уберечься от прицельных выстрелов, возвращался обратно. Добежав до
валяющегося мотоцикла, он попытался снять притороченный к багажнику
завёрнутый в одеяло (а это был именно он) ПЗРК. Сразу это не
получилось, тогда Владимир, оседлав мотоцикл, завёл его и помчался к
вертолёту. К нему навстречу бежал Сергеев с вопросом:
– Что?
– Стингер! – выдохнул Ковтун. Забыв о вчерашнем раздоре, они
обнялись, поздравили друг друга с удачей, но радоваться было некогда.
Бойцы притащили ещё две трубы, одну пустую, а другой «Стингер»
остался неиспользованным. Все три ПЗРК наспех завернули в одеяло, бегло осмотрели убитых и загрузились в вертолёт. Всего в этом бою
было уничтожено шестнадцать душманов. К троим мотоциклистам
попыталась прийти на помощь группа, засевшая на близлежащей сопке, и их постигла та же участь. Кроме этого, был захвачен раненый душман, которому вкололи промедол и тоже загрузили в «восьмёрку». Для более
тщательного осмотра поля боя времени не было, место было достаточно
опасное, и надо было срочно уходить.
Вертолёт взлетел. Уже в воздухе Ковтун, даже не пытаясь перекричать
гул моторов, ткнул пальцем в сложенную антенну ПРЗРК. Это означало, что всем очень сильно повезло, душманы то ли в спешке, то ли не до
конца освоив новое оружие, не разложили антенну, и стрельба велась
как из обычного гранатомёта. В противном случае два вертолёта были
бы неминуемо сбиты.
С момента первого выстрела прошло не более двадцати минут. Уже в
вертолёте открыли кейс и поняли, что это был полный комплект
технической документации к только что захваченным американским
ПЗРК «Стингер», вплоть до адресов поставщиков и подробной
инструкции по применению. Пожав руку командиру, Ковтун шутливо
произнёс:
– Георгиевич, смотрю на Героя СССР.
– На себя посмотри, – отозвался тот.
Однако в каждой шутке есть доля шутки. Дело в том, что до появления
«Стингеров» вертолётчики чувствовали себя в воздухе относительно
спокойно, но с их появлением потери резко возросли. Была дана
команда срочно добыть образцы ПЗРК, и длительное время это не
удавалось никому сделать. В бригады спецназа даже пришла
телеграмма, подписанная министром обороны маршалом Соколовым, в
которой говорилось о том, что тому, кто первым захватит образец
«Стингера», будет присвоено звание Героя СССР.
К званию Героя СССР представили четверых: руководителя операции
майора Сергеева, командира группы Ковтуна, командира вертолётной
группы Соболя и сержанта Айтбаева из досмотровой группы. Однако, как
это часто бывает, командование, всегда щедро раздававшее обещания, слова своего не сдержало – Золотых звезд Героя дано никому не было.
«Шуму вокруг этого захвата было много, – вспоминал друг Евгения
Георгиевича Александр Худяков. – На четверых начали готовить
документы на Звезду Героя. Для оформления представления положено
фотографировать кандидатов. Сфотографировали четверых – Сергеева, Соболя – командира одного из “бортов”, Ковтуна и сержанта Айтбаева.
Но никому ничего не дали. По-моему, сержант получил медаль “За
отвагу”. Может, партийное взыскание Жени повлияло, может, что другое.
Человек он честный, преданный, никогда не кривил душой, резал правду-
матку – не шепотом, а в полный голос. Многим начальникам это не
нравилось – отсюда и конфликты».