— Здравствуй, дорогой. Что это тебя не видно? Неужели все еще возишься со своими мошенниками?
Тимур обнял Андрея.
— Здравствуй, Андрюха... К сожалению, вожусь. Как ты? У тебя уже все в порядке?
— В порядке, — заверил Андрей. — Завтра выписываюсь. Не дождусь. Ад! Чем так жить, лучше...
— Не согласен, — не дал договорить Тимур.
— Не согласен, — повторил Андрей. — Ты вообще был когда-нибудь с чем-нибудь согласен? У тебя вечно тысячи возражений. В одном только мы сошлись с тобой — приняли решение, удовлетворившее обоих. Правда, это было слишком давно.
— Что ты имеешь в виду?
— Не догадываешься?
— Нет.
— Пошли работать в милицию. — Андрей улыбнулся. — Впрочем, это было и не так уж давно.
Тимур вынул из-под халата пакет с фруктами, осторожно положил на тумбочку.
— Ты что? — удивился Андрей. — Не понял меня? Я завтра выписываюсь. У меня тут всякой всячины... Забирай обратно.
— Как это забирай? Так не бывает. Больным нужны витамины. Наполняй себя разными А Б В Г Д и так далее.
— Тоже мне врач! — засмеялся Андрей. — Ладно, приму твои А Б В Г Д, только с условием... Стихи будешь слушать? Честно!
— Конечно!
Стихи Андрея волновали Тимура, заставляли то радоваться, то грустить... Что-то необыкновенно чистое и светлое каждый раз наполняло душу, когда звучал взволнованный голос Андрея:
Андрей взял с тумбочки блокнот.
— Ты слышал о гибели начальника уголовного розыска города Нукуса Джумы Таджиева?
— Нет.
— Серьезно? Плохо, — сделал вывод Андрей. — Полистай подшивку «На посту». В газете есть статья... Его убил один гад, из ружья, понимаешь? Пьяный. Остались дети, жена, мать...
— Ты написал о нем?
— Я посвятил ему стихи.
Андрей развернул блокнот, однако не посмотрел в него, стал читать на память.
Андрей умолк, перевел взгляд на Тимура, спросил, должно быть, только для того, чтобы немного самому успокоиться:
— Ну как?
— Читай дальше, — попросил Тимур.
— Понимаешь, я еще не все сделал. Вернее, не соединил. Это пока разрозненные картины. Возможно, главы — не знаю.
— Читай!
— Дело вообще-то было так, — Андрей не обратил внимания на просьбу Тимура, продолжал рассказывать. — Преступник убил соседа прямо в квартире, затем прибежал домой, стал издеваться над сыном и женой... Таджиев прибыл на место происшествия поздно вечером, не один, конечно, с оперативниками... Домой не вернулся. Пуля поразила в сердце.
— Ну?
— Посмотри «На посту», не поленись... Я слетаю в Нукус, если выкрою свободный день, схожу на могилу Таджиева. Может быть, его жене надо помочь.
— Читай!
Андрей перевернул несколько страниц, задумчиво посмотрел перед собой...
— Ты что? Читай!
Андрей, словно не слышал просьбу Тимура. Может, забыл слова или их еще не было. Он неожиданно захлопнул блокнот, произнес с горечью:
— Не могу. Возможно, стихи неважные. Впрочем, не в этом дело, понимаешь: вижу Таджиева. Слышу его голос. Он мог жить. Бороться. Учти, я написал это не потому, что сам получил пулю. Мы не должны молчать. Мы всеми способами должны бороться против этой мрази, Тимур!
— Андрей, ты знаешь, что мне доверили допрос Аганова. — Тимур чувствовал сегодня себя уверенней: позади были напряженные часы подготовки к встрече с Агановым. Немалую роль играли в этом и беседы с товарищами, в первую очередь с Сорокиным.
— Поздравляю, Тимур. Большое дело тебе доверили... Справишься. Как там Лита?
— Как? — Тимуру было тяжело говорить о сестре Андрея. Видел: уже ничего не изменишь. Лита предпочла Балова. Ее уже, пожалуй, ничем не отлучишь от него. Собственно, и нужно ли отлучать? — Как? Хорошо!
— Хорошо, — не сразу повторил Андрей. — С ним встречается?
— Избавь меня, пожалуйста, от такого допроса, — взмолился Тимур. — Не до этого мне сейчас.
— Ты любишь ее?
— Ну вот!
Тимур не знал, что ответить. Сказать, что любит, пожалуй, будет чересчур, ответить, что не любит, тоже будет неверно. Конечно, он неравнодушен к этой взбалмошной девчонке, переживал, когда стало известно, что Балов встречался с Красовым. Разве он не рисковал, тайно следя за ней?