Над городом висели тяжелые тучи. Дул холодный ветер, пропитанный дождем и гарью. Откуда-то доносился приглушенный голос диктора радио.
— Не тяни.
— Разве я тяну? — слегка замедлил шаг Лазиз. — Ладно, успокойся. Слушай. Роберт Степанян три дня назад принес в номер гостиницы ломик... Подожди, подожди, сгоришь!
— Жду, жду! Дальше!
— Позавчера вынес.
— Днем?
— Днем... Возвратился поздно ночью.
— Без ломика?
— Я, наверное, зря старался? Тебе уже все известно, — засмеялся Лазиз. — Все-таки ты руководствовался не только интуицией. Признайся, ты что-то знал?
Тимур остановился:
— Я тебе сказал все, что мне было известно. Ты с кем беседовал? С работниками гостиницы?
— Да.
— Они больше ничего не сообщили?
— Нет.
— Тебе надо бы поднажать. Понимаешь, я думаю, что Степанян действовал не один. Впрочем, это не моя мысль... У него должен быть сообщник. Нет сомнения, что он приходил в гостиницу. Не позавчера, конечно. Раньше. Два-три дня назад. Его кто-нибудь видел. Ясно?
— Пожалуй, на этот раз ты не прав, Тимур, — сказал Лазиз. — Степанян, судя по всему, стреляный воробей. Если он является главным инициатором этих преступлений, то нам придется туго. У него, нужно полагать, все было обдумано заранее. Ты попытайся узнать, с кем он встречается. Думаю, что это нетрудно будет сделать.
— Думаешь?
— Да.
— Может быть, он действовал с Носом?
— Ты же говорил, что Нос — честный человек!
— Надо проверить.
— Как же вера в людей? Тебе будет тяжело, если ты потеряешь эту веру. Бери пример со своего начальника.
— С Розыкова??
— С него.
— Удивительный человек, — снова пошел Тимур. — Знаешь, порой мне кажется, что он может читать мысли преступников. Правда, ему тоже бывает нелегко. Порой он сомневается, ищет, переживает. Однако нам далеко до него. Мне, например.
— Ты неплохой оперативник, Тимур, не прибедняйся. Вся беда в том, что у тебя пока нет опыта. Ты три года работаешь в уголовном розыске?
— Два с половиной
— Всего-то, — заметил Лазиз. — Он, наверное, разменял третий десяток. Это многое значит. Особенно для таких нетерпеливых, как ты...
Над городом по-прежнему висели низкие тучи, между ними сверкали звезды и так же навстречу дул холодный ветер. Только теперь он, казалось, шумел тише, словно не хотел нарушать покой утомившихся жителей.
18
Мороз окинул быстрым взглядом дружинников, сидевших напротив, привычно постучал по столу тупым концом карандаша, взглянул на Рийю Тамсааре, сидевшую за отдельным столиком.
Дружинники перестали разговаривать. Они уважали своего командира, знали, что он никогда не подведет, кроме того с ним интересно было работать.
На участке Сергея Голикова, считавшимся несколько лет назад одним из самых неспокойных, теперь царил образцовый порядок. Как утверждал участковый Карим Сабиров, благодаря Морозу. Если раньше за ним водилась такая слабость — время от времени он напивался, то после смерти Василия Войтюка никто еще в городе не видел Мороза пьяным.
Рийя Тамсааре однажды, когда Мороз выпил немного, выговаривала ему:
— Тебе не стыдно, Иван, скажи? Ты кто? Командир или не командир? Мы назначили тебя на этот ответственный пост, мы же и снимем тебя! Считаться с твоими заслугами не будем. Слышишь?
Мороз, разумеется, слышал. Он слышал все, что говорила эта хрупкая маленькая женщина.
Взглянув еще раз на дружинников, Мороз снова постучал по столу тупым концом карандаша.
— Самиг!
Самиг Зияев встал, по-военному одернул пиджак, вытянул руки по швам.
— Я!
— Послушай, Самиг, что ты скажешь, если мы сегодня изобьем твою сестру?
— Э! — Зияев беспомощно огляделся, словно попросил поддержки. — Не понимаю.
— Не понимаешь? Понимаешь, не притворяйся. Кому это нужно? Что вчера произошло на улице Титова? Знаешь?
— Знаю.
— Может, скажешь всем?
— Карпенко и Медун напали на девушку.
— Напали? Вы слышали? — снова быстрым взглядом окинул Мороз дружинников. — Почему же это они напали, а? Где был ты? В чайхане отсиживался? Позор! Хулиганы оскорбили сестру Подолеева!
— Это кто такой? — поинтересовался Гилев, молодой дружинник, любитель сенсационных сцен.
— Тебя интересует Подолеев? Зияев, введи его в курс дела!
Зияев смущенно затоптался на месте, взглянул на Гилева, стоявшего у двери.
— Подолеев — рабочий консервного завода. В городе живет третий год. Имеет жену и троих детей.