Вошла Барина.
— Нализался? — Она повернулась к Азимову и обреченно улыбнулась. — Пожалуйста, оставьте его. Все равно сейчас вы ничего не добьетесь. Видите, какой он.
Аршавер поднялся, подошел к Бариной, попытался обнять:
— Лидок, д-дай я тебя поцелую. Ты — мировая баба! Клянусь!
— Иди спать.
— Спать? Мы сейчас будем пить. Правда, Гришка? Тебя Гришкой звать, да? — потянулся Аршавер к Тимуру. — Собственно, как ты здесь оказался? А? Скажи, как ты здесь оказался? Кто тебе нужен?
— Я приехал к тебе.
— Что же ты не знакомишься со мной? — Аршавер снова обращался к Тимуру.
Азимов решил увести его в отдел милиции, решив, что доро́гой он немного протрезвеет и сможет отвечать на вопросы вполне членораздельно.
— Поедем пить, Аршавер.
— Поедем.
— Скажите, Лида, Дмитрию, чтобы он нашел нам машину, — обратился Азимов к Бариной. — Только, пожалуйста, пусть поторопится.
25
Доро́гой, как Тимур и предполагал, Аршавер протрезвел и, должно быть, поняв, что его ожидает, умолк и не проронил ни слова, пока не был доставлен в кабинет начальника ОУР.
Зафар некоторое время занимался своими делами и не обращал внимания на прибывших. Он, по всей вероятности, плохо спал в эту ночь. Под глазами синели круги, уголки губ опустились.
— Шаикрамов еще не был? — поинтересовался Тимур. Его томило молчание Зафара. Он думал, что начальник ОУР был недоволен тем, что Аршавер Степанян еще окончательно не протрезвел. Очевидно, не нужно было сейчас привозить его в отдел.
— Был.
— Как у него дела?
— Неплохо.
Зафар отвечал, не поднимая головы, чертя красным карандашом по листу бумаги, который лежал перед ним. Аршавер рассматривал кабинет. Судя по всему, он успокоился и принимал все, что происходило, как какую-то забаву, не больше. На его тонких губах дрожала полупрезрительная улыбка.
— Что у вас в карманах?
— У меня?
— У вас.
Вопрос Зафара, должно быть, ошарашил Аршавера. Он не думал, что начальник ОУР начнет беседу таким образом.
— Ничего.
— Все-таки?
— Разная ерунда.
— Ну-ну?
— Расческа, носовой платок, сигареты, спички.
— Деньги?
— Есть.
— Сколько?
— Немного. Рубля три-четыре.
Зафар посмотрел на Тимура, сидевшего напротив Аршавера.
— Проверьте.
Аршавер вскочил.
— Не имеете права!
— Вы в милиции, — не изменил тона Зафар.
— Все равно не имеете права! Я буду жаловаться. Где ордер?
— Вас пугает обыск?
— Я протестую!
Зафар снова посмотрел на Тимура.
— Проверьте!
В карманах Аршавера, кроме перечисленных вещей, оказалось четыре пачки новеньких пятерок.
— Вы, оказывается, неискренни, — сказал Зафар. Он отложил карандаш в сторону, отодвинул туда же лист бумаги. — Откуда у вас эти деньги?
— Как — откуда? Я работаю. Получил.
— Так много?
Аршавер оглянулся, словно хотел увидеть позади поддержку, затоптался на месте, потом приблизился к столу и, не спрашивая разрешения, взял графин с водой и прямо из горлышка стал пить.
— Я обманул.
— Знаю, — сказал Зафар.
— Мне эти деньги дал брат.
— Роберт?
— Да.
— Он — миллионер?
— У него хорошая специальность. Дай бог каждому такую. Строитель. Слышите? Сейчас рабочие руки ценятся.
— Возможно вы скажете, сколько он получает в месяц?
— Семьсот рублей.
— Порядочно.
— Врет он, — не стерпел Тимур. — Послушай, Аршавер, ты же говорил мне, что вы вместе с братом получаете в месяц семьсот-восемьсот рублей.
— Вместе мы получаем тысячу двести.
— Проверим, — сказал Зафар.
— Проверяйте... Можно? — Аршавер снова посмотрел на графин с водой. — Все во рту пересохло.
— Можно.
На этот раз он выпил немного, однако с прежней жадностью.
— Я обманул.
— Ничего, — сказал Зафар.
— Эти деньги мне дал один человек.
— Кто?
— Я его не знаю. Понимаете, — быстро заговорил Аршавер, — иду я вечером по улице, думаю, что бы купить Лидке, вдруг слышу: «Молодой человек, во-от, можно вас на минутку?» Я оглядываюсь, вижу мужчину лет тридцати пяти, здорового, в коричневом плаще, подхожу к нему: «В чем дело?» Он посмотрел по сторонам, потом выхватил из кармана пистолет, направил на меня: «Деньги есть?» У меня были, говорю: «Есть». «Давай, во-от!»
— Ну?
— Ну я вытащил все, что у меня было. Он взял, посчитал, потом достал из другого кармана вот эти четыре пачки и дает мне: «Это тебе, говорит, вместо твоих старых». Я вижу, что дело так оборачивается, сказал ему, что новые еще лучше старых. Он криво улыбнулся: «Не всегда новые лучше, старик, во-от». Тут меня будто током ударило, я подумал, что он ограбил кассу и убил Каримова, поэтому говорю: «Ворованные?» «Это не твое дело», — нахмурился он. — «Вот тебе еще деньги. Спрячь. Я приду когда-нибудь к тебе. Только смотри, не проболтайся, во-от. В случае чего, говорит, я тебя всего изрешечу».