— Документы!
— Документы? — снова закрутил головой блондин. — Пожалуйста. Разве мы против? Это можно. Садык, у тебя есть что-нибудь?
— Кто в наше время носит с собой документы? — хихикнул Рыжий.
— Ты прав. У меня тоже, к сожалению, ничего нет. Вы не подумайте, что мы какие-нибудь бродяги, — заискивающе посмотрел блондин на Азимова. — Мы студенты. Садык учится в политехническом, я — в педагогическом. Можете проверить.
— Фамилия?
— Моя? Иськов.
— Имя?
— Марат.
— Вы? — перевел Азимов взгляд на Рыжего.
— Я? Гулямов Садык.
Азимов хотел еще что-то спросить, однако не успел — в дверях появилась девушка — секретарь суда и повторила громко:
— Свидетель Соломин!
2
Яков Карпович Соломин возвратился домой поздно вечером и, поужинав, попросил жену постелить постель.
— Уж не заболел ли ты? — встревожилась Дора Михайловна.
Яков Карпович не любил жену, считал, что судьба обидела его, когда привела в ЗАГС. Однако он не проявлял неприязни к настойчивой и решительной Доре Михайловне, напротив, заискивал перед ней, даже побаивался ее.
— С чего ты взяла, что я заболел? Здоров!
— Уж я-то лучше знаю, когда ты здоров, когда болен! — строго взглянула на Якова Карповича Дора Михайловна. — Иди. Ложись.
Отдохнуть Якову Карповичу не удалось — младшая дочь Софочка сообщила, что пришел Григорий Рыжевский. Яков Карпович болезненно поморщился.
— Пошли его ко всем чертям!
— Пожалуйста, сделай это сам, — слегка наклонила голову Софочка. — Это твой знакомый, ты и решай, как поступить с ним. Я бы, например, не пустила его даже за порог.
— Чем это он не угодил тебе? — удивился Яков Карпович. Ему не нравилось, когда домашние слишком откровенно судили о его друзьях.
— Всем! — бросила Софочка.
Софочка недовольно повела узкими плечиками. Ей не нравился этот щеголеватый дядька с лысиной... Что еще?
— Ты куда?
— Скажу, что ты заболел.
— Не смей!
Заговорил дух противоречия. Возможно, у гостя какое-то важное дело?
— Ты выйдешь?
— Да.
Софочка снова пожала плечиками и выскользнула из спальни.
Яков Карпович стал одеваться, однако галстук повязывать не стал — решил, что гость рад будет видеть его и без галстука.
Григорий Рыжевский вскочил навстречу с кресла, протянул Якову Карповичу длинную худую руку.
— Добрый вечер, Яков Карпович.
— Здравствуй, Гриша, — ответил Яков Карпович, пожимая влажную ладонь Рыжевского. — Что это тебе не сидится дома? Жена выгнала?
— О, если бы у меня была жена! Вообще-то я бы женился, — расплылся в улыбке Рыжевский. — Непременно бы женился, если бы встретил свою Дору Михайловну.
— Встретишь.
— Вы думаете? Спасибо.
— Не за что.
— Как же — не за что. Вы вдохнули в меня надежду. Вы — удивительный человек, Яков Карпович. Вам, с вашими способностями, не на складе быть, а артель возглавлять.
— Хватит с меня и того, что имею.
Правда, в душе он был согласен с Рыжевским. Действительно, склад — совсем не то. Обувное предприятие или трикотажное — иное дело. Только почему, собственно, артель? Он мог бы справиться и с фабрикой.
— У вас вся семья талантливая, — продолжал Рыжевский. — Возьмите Софочку! Это чудо!
— Не преувеличивайте, Гриша, — перешел Яков Карпович на «вы».
— Я не преувеличиваю. Так скажет каждый. Я слышал, вы советуете ей поступить на юридический факультет?
— Что вы, Гриша, я никогда не давал ей глупых советов. Разве девушка может быть юристом? Это тонкое психологическое занятие.
— Ну, допустим, ей не вечно ходить в девушках. Не в этом дело, Яков Карпович.
— Что вы этим хотите сказать? — встревожился Яков Карпович.
— Вы не догадываетесь? — изобразил недоумение на лице Рыжевский. — Странно. Мы взрослые люди и должны понимать друг друга с полуслова. В общем, вчера вечером я взвесил все «за» и «против», чаша весов качнулась — решил жениться. Мне думается, что я нашел свою Дору Михайловну.
У Якова Карповича похолодело сердце. Значит, он не ошибся? Рыжевский ходил в дом ради Софы.
— Что ж, поздравляю, — с трудом выдавил из себя Яков Карпович.
— Спасибо. Может, вы хотите узнать имя моей избранницы?
Яков Карпович боялся ответа Рыжевского.
— Не все сразу, Гриша, скажешь в другой раз. — Он снова перешел на «ты». — Давай лучше сыграем в шахматы.
— Мне не до шахмат. Я люблю вашу Софу.
Яков Карпович боялся сердечного приступа, однако этого не произошло. Видимо, разговор с претендентом на роль зятя был не так уж и страшен, как ему казалось.