Овчарка шла рядом, беспокойно посматривая по сторонам, втягивая широкими ноздрями холодный воздух, пропитанный новыми запахами.
8
Панченко подошел к толпе, спросил, вглядываясь в беспокойные хмурые лица, не может ли кто-нибудь помочь следствию.
— Это в каком смысле? — поинтересовался невысокий мужчина в больших кирзовых сапогах, стоявший ближе всех к старшему лейтенанту.
— В самом обыкновенном, — ответил Панченко. — Возможно, кому-нибудь известно, кто убил сторожа?
— Эк, куда хватили? — почесал затылок мужчина. — Кто же вам скажет? Одному моему знакомому брюхо пропороли за язык... Уж сами ищите. Вам за это деньги платят.
— Платят, — не нашел других слов Панченко.
Он оглядел толпу, не зная, что еще сказать, полез в карман за сигаретами.
— Вы проверьте Примова. Он нечист на руку. Все может сделать, факт, — крикнул кто-то из толпы.
— Примова? Это напарника Каримова, что ли? Он овечки не обидит, — возразил еще кто-то. — Надо потревожить кассира. Это его дело.
Люди заговорили разом, обращаясь к старшему лейтенанту.
Панченко невольно приподнял руку, однако людей уже нельзя было остановить.
— Примова пощупайте! Примова! Это он убил Каримова! Он!
— Не мог Примов убить человека. Я хорошо знаю его.
— Ничего ты не знаешь. Только против других идти горазд. Это в крови у тебя. Я бы молчал на твоем месте, не то накликаешь на себя беду.
— Вы кассира потревожьте!
— Правильно!
— Не мог Байкабулов совершить такое злодеяние!
— Мог!
— Не мог!
Панченко снова поднял руку. Толпа на этот раз умолкла. Он некоторое время задумчиво смотрел перед собой, пытаясь разобраться в том, что услышал, затем повторил вопрос.
— Значит, среди вас нет желающих помочь нам?
Толпа, казалось, онемела. Никто, по-видимому, не хотел нарушать тишину, повисшую над небольшой площадью.
Панченко подумал, что среди собравшихся может быть человек, принимавший участие в убийстве. Преступники иногда приходят на место происшествия, чтобы своими глазами увидеть, как милиция ведет поиск. Возможно, даже это он только что так нелестно отзывался о милиции? Хотя вряд ли у него сейчас хватит смелости сделать это. Скорее всего он старался быть ниже травы и тише воды. Какой смысл преждевременно лезть на рожон?
— Что же вы молчите?
Ответил невысокий мужчина в больших кирзовых сапогах, который первый вступил в разговор, когда Панченко обратился к толпе.
— Чего нам говорить? Хватит. Наговорились. Теперь вы говорите. Вам дано такое право.
Панченко смерил мужчину недовольным взглядом и невольно решил, что нужно следить за ним, тем более теперь, когда еще не была найдена нужная ниточка.
— Ладно. Разойдитесь. Мы сообщим вам, кто убил Каримова.
— Сообщите ли? — усомнился мужчина в кирзовых сапогах.
— Не беспокойтесь.
Панченко неторопливо пошел к подъезду правления, около которого стояли работники милиции и прокуратуры, решив окончательно заняться позже мужчиной в кирзовых сапогах.
9
Нуруллаев докурил сигарету, вдавил окурок в пепельницу, стоявшую на краю стола, посмотрел на Зафара.
— Я не нужен тебе, Ульмас Рашидович?
— Гришина оставляешь?
— Разумеется.
— В таком случае, до завтра.
— Будь здоров.
Прокурор вышел.
Зафар посмотрел на работников отдела, сидевших у стены, поставил локти на стол, сдавил ладонями виски.
— Джахан?
Шадиев быстро поднялся, вытянул руки по швам.
— Преступники, судя по всему, уехали на машине.
— Преступники?
— Один, очевидно, не мог совершить два преступления: убить сторожа и ограбить кассу.
— Надо быть последовательным, Джахан. Итак, почему вы считаете, что преступники уехали на машине?
Зафар особо выделил слово «преступники», будто принял версию Шадиева и решил выверить ее.
Шадиев благодарно кивнул, однако остался недоволен собой. Действительно, последовательности в его словах не было. В самом деле, почему он так уверенно заявил, что это преступление не мог совершить один человек? Почему тут же отступил, причем, не имея для этого никаких оснований? Собственно, у него не было никаких оснований заявить, что преступление не мог совершить один человек.
— Следы преступников теряются на шоссе, — сказал Джахан.
— Это еще ничего не значит, — возразил Зафар. — Преступники могли пешком дойти по шоссе до станции и уехать поездом. Любым, заметь: пассажирским или товарным. Тарас!