— Самого себя не обгонишь. Давай-ка пропустим по стаканчику, чтобы время не так тянулось.
— Пожалуй, — согласился Семенов.
16
Дора Михайловна подошла с Яковом Карповичем к двери, поправила ему ворот рубашки, внимательно взглянула в глаза.
— Ты всё взял, Яша?
— Всё.
— Ничего не забыл?
— Нет.
— Может, все-таки забыл что-нибудь?
— Сказал нет, значит, нет.
— Иди.
Яков Карпович взялся за ручку, вяло повернулся к жене, изобразил на лице бодрую улыбку.
— Не тревожься.
Дора Михайловна заметила в этой улыбке неуверенность.
— Подожди... Номера переписал?
— Переписал.
— Все?
— Все.
— Это же не люди — возьмут деньги, потом скажут, что не брали. Только не расстраивайся. Валидол в кармане?
— В кармане.
— Иди.
— До вечера.
— Подожди.
— Ну что еще?
— Я тебя просила — не расстраивайся, ты все-таки расстраиваешься. Может, тебе уже никуда не надо ходить? Ты совсем больной. Милиция сама разберется во всем.
— Дора!
— Ладно, ладно. Тебе прямо-таки ничего нельзя сказать. Знаешь, жизнь прожить — не поле перейти. Вчера тебя один вариант устраивал, сегодня — другой. Я боюсь.
— Перестань!
— Они могут убить тебя!
— Перестань! — снова попросил Яков Карпович.
Признаться, у него тоже появлялась такая мысль. Он отгонял ее, думая в это время о чем-нибудь другом, или убеждая себя в том, что его жизнь никому не нужна, однако прежнего покоя не находил.
— Где Софа?
— Ушла к подруге.
— Ты держи ее около себя. Не позволяй долго задерживаться. В общем, ты знаешь, что делать.
— Яша? Уже ради бога!
— Всё!
В голосе Якова Карповича прозвучала решительность. Дора Михайловна, наконец, отпустила его.
Софочка не удивилась, заметив у дома Григория Рыжевского. Она знала — кто-нибудь должен следить за ее отцом. В том, что этот человек был связан с мошенниками, Софочка уже не сомневалась.
Рыжевский стоял у ветвистого карагача. Он смотрел перед собой, поверх проходивших мимо людей, словно его интересовала высотная стройка за дорогой. На него никто не обращал внимания: был час «пик» — каждый жил своими заботами, каждый куда-то спешил.
Софочка незаметно прошла к старому глинобитному дому, разрушенному во время землетрясения, зашла в него, облюбовала одну из покинутых комнат, примостилась у окна, из которого хорошо был виден карагач, и стала наблюдать за Рыжевским.
Она легко догадалась, что Рыжевский следит за их домом. Он то и дело поворачивал голову в сторону калитки и пристально вглядывался. Должно быть, ждал, когда выйдет отец. Зачем нужен был ему отец, Софочка не знала. Знала только — он следит за отцом, значит, отцу угрожает опасность. Это обеспокоило ее. Она вспомнила, что на автобусной остановке есть таксофон, и, оглядевшись, осторожно выбралась из разрушенного дома.
Таксофон был раскулачен: кто-то с корнем вырвал трубку и диск.
Софочка растерянно посмотрела на людей, толпившихся на остановке и, не найдя сочувствия, так же осторожно возвратилась в покинутое укрытие.
Из калитки дома в это время с портфелем в руке вышел отец. Рыжевский сразу уткнулся в газету и сделал вид, что читает.
«Ну вот и круг замкнулся, — подумала Софочка. — Я не ошиблась: ты преступник, то есть сообщник негодяев, забиравших отца».
Софочка прильнула к щели в стене, боясь что-нибудь упустить, строя в уме самые невероятные планы, разоблачающие Рыжевского.
Отец не спешил: постоял с минуту у калитки и медленно зашагал к автобусной остановке. Он был взволнован и, пожалуй, напуган, это Софочка заметила сразу.
К автобусной остановке, лениво размахивая газетой, направился и Рыжевский. Увидев, что отец садится в рафик, он пересек улицу и подошел к такси, стоявшему у дерева. Водитель тотчас протянул руку к дверце, потрогал смотровое зеркало и сел за руль. Рыжевский поправил галстук, словно в этом была необходимость, взглянул на ручные часы и, как только тронулся рафик, юркнул в такси. Такси в ту же секунду рванулось с места.
Софочка выскочила из своего укрытия, выбежала на дорогу и подняла руку, увидев военный «газик».
«Газик» остановился, из него выглянул солдат. Софочка открыла дверцу и, не спрашивая разрешения, села рядом с солдатом.
— Следуйте за этой машиной!
— За голубой «Волгой»? — машинально спросил солдат, осознав внезапно, что выполнит любое приказание незнакомки. — Кто в ней?
— Преступник.
— О!