— Я слышал, есть карманы, доступные из других миров! — подал голос Наиль.
— Бывают и такие, — подтвердил преподаватель, — но создавать их способны далеко не все маги. Итак! Приготовились… начали!
Запомнить тарабарщину, произносимую магистром, было нереально. Впрочем, это и не требовалось. Бонн предупредил, что список необходимых заклинаний будет в методичке, так что сейчас главное как следует воспроизвести руну и получить в своё распоряжение пространственный карман. Я старательно обвела рукой знак, подсказанный пюпитром, и произнесла: «Лина Карпова». Почему не назвалась Галиной? Какая, собственно разница? Но теперь поздно что-то менять. Во всех списках я шла под таким куцым именем.
— Как узнать, получилось или нет? — Ринар в сомнении тёр лоб.
— Мысленно называете свой карман и рисуете руну в обратном направлении. Если создавали слева направо, так и закрываете, а открываете справа налево. Если наоборот, то наоборот.
Мы с парнями переглянулись: попробовать? Наиль и Ринар одновременно кивнули. Я затаила дыхание, зашевелила губами и обвела знак-подсказку против часовой стрелки. Невольно отступила назад — прямо перед моим носом засияло, расширяясь, золотистое колечко. Внутри воздух был будто гуще и имел бирюзовый оттенок. Запустив руку в кольцо, я нащупала брошюрку и с радостным возгласом вытащила её на свет.
— Отлично, Карпова! — магистр успел незаметно переместиться к моей «парте». — Вижу, я напрасно огорчился, обнаружив твоё имя среди слушателей курсов.
Это он похвалил меня так? Уж лучше бы промолчал.
Задача не показалась мне сложной, но справились с ней всего пять человек. Их преподаватель отпустил, остальным велел задержаться и попробовать ещё раз.
По дороге в общежитие я листала брошюру в надежде найти что-то о перемещениях между мирами. Шла медленно и чуть не натолкнулась на стоявшего на пути Юма.
— Привет, — растерялась немного, — кого-то ждёшь?
— Тебя. Ты в столовку?
Я помахала книжицей:
— Надо в комнату отнести.
— Ну так в карман положи.
Действительно, как я сама не догадалась?! Спрятав по совету Юма брошюру, свернула на аллею, ведущую к столовой. Лохматик шагал рядом, сразу же взяв за руку. Мне было приятно. Немного смутило, что нас увидят скрипачки, но это была минутная слабость.
***
Мой новый знакомый хоть и учился композиции, тоже интересовался пространственной магией и пошёл бы в портальщики, не будь у него непреодолимой любви к музыке. Прогуливаясь после обеда и беседуя, мы забрели в дальний уголок парка, откуда были видны башни моего будущего факультета. Юм посмотрел на них с печалью во взгляде и сказал:
— Счастливая ты, Лина! Столько новых миров сможешь посетить, сколько обычному магу и не снилось.
Я не стала его разубеждать, хотя чужие миры меня нисколько не влекли, в свой бы попасть хотя бы ненадолго, я безумно скучала о Данечке. Какое это счастье — наблюдать, как мой мальчик сосредоточенно читает или рисует, помогать в освоении компьютерной программы или сопровождать на прогулке! Да просто поговорить! Как я жалела сейчас, что частенько отмахивалась от племянника, занятая домашними делами!
От воспоминаний отвлёк вкрадчивый голос Юма:
— Хочешь послушать первую часть дипломного концерта? — немного подождав моей реакции, он уточнил: — Для фортепьяно с оркестром.
Машинально кивнув, я с удивлением огляделась: нет ли в кустах рояля, случайно? Мы остановились на солнечной полянке, окружённой густой сиренью, ещё не успевшей распуститься. Юм усадил меня на свежий дубовый пень, а сам забрался на бугорок, оказавшись передо мной, как на сцене. Он собирается исполнять свой концерт на губной гармошке? Или на свистульке? Что ещё можно таскать с собой?
Ну и глупая же я! До сих пор не привыкла, что люди, владеющие магией, могут где угодно достать из пространственного кармана любую вещь! Предположение моё подтвердилось. Лохматик сложил пальцы нужным образом, прошептал что-то неслышное и начертил в воздухе руну. А вот, запустив руку в сверкающий обруч, вытянул из невидимого мешка не гитару или скрипку, а… дирижёрскую палочку.
Юм с достоинством поклонился и вскинул руки, давая знак невидимому оркестру. В ту же секунду рассыпалась по траве барабанная дробь, её подхватили литавры, следом вступили флейты и, наконец, громко и решительно зазвучал рояль. Несуществующий пианист играл виртуозно. Я невольно подалась вперёд и внимала лившейся отовсюду музыке так, словно ничего в жизни больше не услышу. Это было потрясающе!