Дорога прошла в тягостном молчании. Шанни тихо поскуливала, я злилась, глядя сквозь прозрачную крышу на серые облака, Роберт гипнотизировал дорогу. Хорошо, что управлял машиной автопилот, доверять жизнь человеку после перенесённого стресса было бы страшно.
***
В пути молчали. Я так и эдак ворочала в голове случившееся, искала причину, по которой Брокс решился на киднеппинг. На кой ляд крутому бизнесмену понадобилась пятилетка, не имеющая магического дара — трудно понять. Чем ближе мы подъезжали к академии, тем прочнее я утверждалась в мысли, что страшилище мстит Доттам за устроенное мной кидалово. Ударил по самому уязвимому: любимой внучке. И ведь как всё подгадал, гад! Не стяни я с головы Рича маску, никто бы и не заподозрил хозяина корпорации в попытке похищения.
— Куда это мы? — заметила, что автомобиль повернул к боковым воротам, тогда как в общежитие вела главная аллея.
Роб стряхнул задумчивость и пожал плечами:
— Прости, я дал команду домой, забыл, что тебе в другую сторону.
— Ничего, дойду.
До сих пор не бывала в городке преподавателей, можно, пользуясь случаем, посмотреть, как живут профессора и магистры.
Миновав разъехавшиеся при нашем появлении ворота, мы покатили по опрятной улице, уставленной однотипными двухэтажными домиками. Не шикарно, зато уютно: перед каждым владением газон, клумбы, прудик, беседка. Сделано будто по лекалу. Не удивлюсь, если это чей-то дипломный проект или диссер.
Остановились около покрашенного в бирюзовый цвет здания. Шанни громко всхлипнула, потёрла ладонями лицо и выпрыгнула из машины, Роберт успел открыть ей дверь и подать руку. Я тоже вышла. Помялась, глазея по сторонам. Солнце поднялось высоко и здорово припекало, в сравнении с микроклиматом в салоне автомобиля здесь было жарковато, я распахнула жилетку и обернулась к «брату», собираясь спросить дорогу — пока не разобралась, какая из троп ведёт к общежитию. Задать вопрос не успела. Шанни распахнула объятья и благодарно улыбаясь, защебетала:
— Как хорошо, что ты поехала с нами! Если бы не… — она всё-таки всхлипнула, но совладала с эмоциями и снова улыбнулась: — Спасибо, дорогая! Мы у тебя в долгу.
Я кивнула — хотя долги мы, скорее всего, понимали по-разному — и обняла Шанни в ответ. Она попрощалась и поспешила к дому. Роберт не торопился уходить, покачивался с пятки на носок, размышляя.
— Жаль, что всё так получилось, — сообщила я очевидное.
— Зайдёшь?
— Зачем?
— Нужно рассказать тестю. Ты видела со стороны, возможно, заметила что-то важное…
— Да! Я же говорила тебе! Это Брокс!
Роберт поморщился, как от зубной боли, и жестом пригласил меня в дом. Немного удивлённая его сдержанной реакцией, я пошла по засыпанной кирпичной крошкой тропе. Успела уловить аромат жасмина, полюбоваться жёлтыми и белыми тюльпанами, посаженными вдоль бордюра.
Прямо за светлой верандой обнаружилась просторная гостиная. Пустое пространство по центру — хоть танцуй. Напротив входа украшенный изразцами камин с дровами, но не разожжённый. Вдоль других стен диваны, кресла, пуфики — все обитые бархатистой пёстрой тканью. Слева от камина арка, ведущая в подсобные помещения, а справа лестница на второй этаж, вместе со ступенями вверх поднимались полки. Корешки стоявших на них книг подобраны по цвету и размеру, и я не сомневалась, что библиотека выполняет декоративную функцию.
— А вот и они! — раздалось за спиной.
Мы обернулись и увидели вальяжно развалившегося на дальнем диване Мирамира Дотта. В соседнем кресле скромно сидел Заливан Зур.
— Папа? — удивлённо воскликнул Роберт.
— Магистр? — ошалело пролепетала я.
— Что, сын? — Дотт резко поднялся и пошёл в нашу сторону: — Сорвалась твоя задумка?
Лестница тихонько заскрипела, в гостиную спустился профессор Умэн.
— Уложил, — улыбнулся он Роберту, — пришлось применить успокоительное заклинание. С ней мама.
— Незачем ломать комедию! — едко заметил Мирамир и со вздохом вернулся на диван. — Я намерен подавать жалобу. Ребёнку нанесена психологическая травма, и вы за это ответите! Заливан, — кивнул он детективу, — зачитайте наши условия.
Мужчины заговорили одновременно. Профессор умолял всех спокойно разобраться. Роберт заподозрил у родителя прогрессирующую паранойю. Зур цитировал требования клиента, беспокоившегося за находящуюся под его опекой внучку. Мирамир ядовито посмеивался и сыпал обидными эпитетами в адрес присутствующих и — особенно — отсутствующих родственников. Конфликт набирал обороты, обвинения и претензии становились всё ярче. Уступать никто не собирался.