— Простите, господин.
Я посторонилась, но мужчина вдруг воскликнул:
— Замрите!
Это было настолько неожиданно и странно, что я действительно замерла. Странный пассажир был молод, я бы подумала, что ему около тридцати лет или даже немного меньше. Темно-русые волосы подстрижены по столичной моде, о которой последние дни я так много слышала в доме отца. Серые глаза в ореоле густых ресниц, которым могла бы позавидовать любая девушка. И этот странный господин, загородив своей внушительной фигурой проход, с блеском в глазах рассматривал меня. А я рассматривала его. Любитель утренних прогулок был одет небрежно, но это была не неряшливость, а эдакая нарочитая простота. Верхняя пуговица светлой рубашки расстегнута, летние брюки свободного покроя и босые ноги.
— Господин?
— Подождите, умоляю, — он даже вскинул ладони, будто пытаясь остановить пространство и время.
Незнакомый господин приблизился и, протянув руку, чуть приподнял мой подбородок.
— Вот так.
Отошел на пару шагов, будто любуясь увиденным, снова приблизился.
— Поверните голову вправо, вот так, достаточно.
Я буквально кожей чувствовала, как его взгляд скользит от моего уха вниз по изгибу шеи и замирает там, где верхняя пуговица униформы безжалостно прерывает полет его фантазии.
— Да, это именно то, что нужно.
— Господин, вы позволите мне пройти?
Его мечтательный и будто витающий где-то за гранью реальности взор стал вполне осмысленным. Он улыбнулся и слегка склонил голову:
— Терис Лакрис. А как ваше имя, прелестная нимфа?
Я вздохнула. Неужели это кому-то нравится? Прелестная нимфа, обворожительная фея… Или все дело в том, кто это говорит?
— Марилья, господин Лакрис. И если вы позволите, я пойду. Мне срочно нужно выполнить поручение госпожи Ревисс, иначе у меня будут проблемы.
Он посторонился и с улыбкой произнес:
— Небеса услышали мои мольбы и послали вас. Скажите, где вы раньше скрывались от меня?
Может, он меня с кем-то путает?
— Господин Лакрис, я новая горничная. И нам запрещено разговаривать с пассажирами, простите.
И тут, как назло, появилась Дженья. Она вышла из апартаментов с радостной улыбкой, которая тут же исчезла, стоило ей увидеть меня и Териса рядом.
— Господин Лакрис, доброе утро. Ваш костюм я повесила в гардеробную, — почти пропела Дженья.
— Да, конечно, благодарю, Дженья.
Он торопливо обогнул нас и скрылся в своих апартаментах. Я опередила напарницу:
— Дженья, я тут не при чем. Он сам заговорил со мной. И вообще, он странный какой-то.
Дженья смерила меня подозрительным взглядом:
— Много ты понимаешь. Терис романтик.
Мы спускались вниз в подсобные помещения и продолжали обсуждать пассажиров:
— Ты так хорошо с ним знакома? Уже определила, что он романтик.
— Это видно сразу, если быть внимательной. Запомни, Марилья, горничная должна быть внимательной и с полувзгляда понимать желания пассажиров. Если, конечно, твоя угодливость вознаграждается хорошими чаевыми.
Я промолчала. Ну не объяснять же, что не мечтаю сделать карьеру горничной, а моих способностей вполне хватает для работы в ателье.
— Слушай, ты вообще что-то знаешь о ювелирах Лакрис? Такое ощущение, что ты не понимаешь, кто только что осчастливил тебя своим вниманием.
— Терис Лакрис. Ювелир. Это всё, что я знаю об этом человеке.
Дженья хихикнула:
— Из какой глухомани ты приехала? И не вздумай при Раилье хвастаться, что сам Терис Лакрис обратил на тебя внимание.
— А что у вас на этом Терисе свет клином сошёлся?
Дженья закатила глаза:
— Ну точно из глухомани.
Тут она обратила внимание на накидку в моих руках:
— А это что?
— Накидка госпожи Рависс. Я обещала её вернуть в первозданный вид. Она так орала на свою компаньонку, мне её даже жаль стало.
Дженья фыркнула:
— Виржинью, что ли? Да ну, малахольная какая-то. И кстати, это отчасти и из-за нее Нарелью уволили. Бывшую мою напарницу, Нарелью.
— Ты же говорила, что она на сухарик наступила?
— Да. А кто сухарики рассыпал прямо под ноги Нарелье? Эта самая Виржинья косорукая.
Я мысленно простонала. Да, здесь такие страсти кипят, просто жуть. Сухарики, босые ювелиры и малахольные компаньонки. Не то, что у меня: побег со свадьбы, шантаж стюарда.
С накидкой госпожи Ревисс я управилась быстро. Но сразу вернуть её хозяйке не получилось: другие обязанности никто не отменял. Уборка апартаментов отнимала много сил и в одиночку Дженье не управиться. Но после обеда я помчалась на третью палубу, надеясь, что госпожа Ревисс находится в более добродушном настроении, чем утром.