Время было горячее. Приближался конец рабочего дня, во дворе то и дело мелькали люди и машины.
Миссис Оливер взглянула на свои часы-браслет. Без десяти семь. Как раз пора, как она считала. Именно в это время возвращаются домой работающие девушки. Либо для того, чтобы переодеться, частенько в экзотического вида узенькие брючки, либо для того, чтобы заново подкраситься и снова уйти по своим делам или же заняться домашним хозяйством: что-то постирать, починить, привести в порядок. Во всяком случае, стоило попробовать нанести незваный визит в девичью обитель.
Здание было абсолютно симметричным, в центре находились большие вращающиеся двери. Миссис Оливер сперва двинулась в левое крыло, но тут же обнаружила свою ошибку: тут были квартиры от номера 100 до номера 200. Пришлось идти в другую половину.
Номер 67 оказался на шестом этаже. Миссис Оливер нажала кнопку вызова. Дверь отворилась, как пасть зевающего чудовища, но миссис Оливер без колебания вошла эту пасть, хотя, откровенно говоря, она не любила лифты и не доверяла им.
Стук! Двери сдвинулись, кабина поползла вверх и остановилась почти немедленно. Это тоже пугало. Миссис Оливер поспешно выскочила из этого чуда техники.
Посмотрев на указатель, повернула в правый конец коридора и вскоре увидела дверь, посредине которой на фоне желтого квадрата виднелся номер 67, составленный из двух металлических цифр. Семерка, по всей вероятности, была прикреплена неплотно, и, когда миссис Оливер подошла к двери, она упала к ее ногам.
— Вижу, что я пришлась не по вкусу этому месту,— усмехнулась миссис Оливер. С трудом наклонилась, подняла злополучную семерку и прикрепила ее на место. После этого она позвонила, хотя была почти уверена, что в квартире никого нет.
Против ожидания, дверь открылась почти сразу же. На пороге стояла высокая красивая девушка, одетая в темный хорошо сшитый костюм с очень коротенькой юбкой. Его оживляли белая шелковая блузка и изящные туфли. Каштановые волосы были подняты вверх, она, как сразу определила миссис Оливер, умела великолепно подкрашивать лицо, так что практически это не было заметно, хотя и создавало необходимое впечатление. Но по известной причине девушка не понравилась миссис Оливер.
Боясь сказать что-нибудь невпопад, миссис Оливер осторожно спросила:
— Скажите, мисс Рестарик у себя?
— Нет, к сожалению, но я могу передать ей от вас записку.
Такая возможность была предусмотрена, и миссис Оливер достала из сумочки довольно неаккуратный пакетик коричневого цвета.
— Я обещала мисс Рестарик книгу. Одну из моих, которую она еще не читала. Надеюсь, я правильно запомнила название. По-видимому, она вернется не скоро?
— Не могу сказать. Я не знаю, что она делает сегодня вечером.
— Ах, вот как... Вы, по-видимому, мисс Рис-Хол-ланд?
Девушка удивилась.
— Да.
— Я встречалась с вашим отцом,— торопливо объяснила миссис Оливер.— Возможно, вам известно мое имя, я сочиняю книги, меня зовут миссис Оливер.
Последнее было заявлено с тем виноватым видом, который всегда появлялся у миссис Оливер, когда она была вынуждена сделать такое признание.
— Вы не войдете?
Миссис Оливер охотно приняла приглашение, и Клавдия Рис-Холланд ввела ее в общую гостиную. Во всех квартирах этого дома стены были оклеены одинаковыми по рисунку обоями, только разных оттенков. Жильцам было предоставлено право украшать их картинами, рисунками или фотографиями в соответствии с собственным вкусом. В комнате имелись стенные шкафы, полки для книг, убирающиеся в стенку диваны и столы, то есть последние достижения в области встроенной мебели. Они были удобны, но не добавляли уюта в человеческое жилище. Последнее зависело уже от вкуса и фантазии съемщиков. В этой гостиной тоже можйо было заметить кое-какие признаки индивидуальности: йа одной стене немного грустно улыбался арлекин, изображенный в пастельных тонах, на второй — скалила зубы веселая обезьянка.
— Представляю, как обрадуется Норма, получив вашу книгу, миссис Оливер. Не хотите ли чего-нибудь выпить с дороги? Шерри, джина?
У девушки были энергичные манеры расторопной секретарши.
Миссис Оливер отказалась.
Подойдя к окну и щурясь от лучей солнца, ударяющих прямо в глаза, она сказала:
— Отсюда открывается великолепный вид!
— Да. Но когда лифт выходит из строя, жизнь теряет . свою привлекательность.
— Неужели такое бывает? Вот уж не подумала бы, что такой лифт может портиться. Слишком уж он напоминает робота.