Я повторяю сейчас слова, которые говорил неделю назад мисс Мортон, задаю тебе тот же самый вопрос. Я пришел умолять ее сразу же, как только узнал, что она раскопала этот старый, давно забытый случай и планирует изобличить меня в одной из своих гнусных, лицемерных статей. Наглая, отъявленная шантажистка! Вздумала читать мне мораль, учить меня принципам, ссылаясь на священный долг гражданина перед обществом и этику журналистской профессии! Боже правый! А я-то, дурак, клюнул, поверил в ее искренность, спорил о приличиях и порядочности, взывал к чувству гуманизма, резонно утверждая, что никто и ничего не выиграет от того, что она разворошит старое, наоборот — скольким достойным людям это будет стоить репутации! И как последний идиот я подумал, что она согласится. Серьезно так обещала все обдумать, взвесить. Купила меня, заговорила зубы, а в душе, наверное, постоянно прикидывала, сколько из меня можно вытянуть.
Несмотря на то, что по ходу рассказа возмущение мистера Харша все нарастало, он хорошо контролировал свои движения и не допустил ни одного лишнего жеста. Когда он в очередной раз сделал паузу, чтобы затянуться сигарой, Шейн, рассматривая его квадратную, слегка выступающую вперед челюсть, решил, что сидящий рядом человек умеет управлять эмоциями, потому что курил мистер Харш в совершенно расслабленной, свободной манере.
Шейну не терпелось поскорее услышать продолжение рассказа, и он спросил:
— А когда впервые вам стало известно, что мисс Мортон твердо намерена опубликовать статью? И от кого?
— Мне сказал Карл Гарвин. Карл на нее работает, возглавляет в ее синдикате местное отделение, и мисс Мортон дала ему задание собрать обо мне определенную информацию. Не подозревая, конечно, что Карл в тот же день со мной этим поделится.
— Гарвин — ваш друг?
— Он помолвлен с моей старшей дочерью, Виолой. Должен заметить, что к Карлу у меня претензий нет, он со своей стороны сделал что мог, пытаясь отговорить мисс Мортон. Ну а когда не получилось — пришел ко мне, и ему было действительно неудобно. Далеко не всякий из нынешних молодых людей не откажется от намерения жениться на девушке, узнав, что биография его будущего тестя запятнана в прошлом обвинением в убийстве.
— И все-таки когда вы поняли, что обещание, вернее, угроза Сары Мортон заявить об этом в прессе серьезна, что это не пустое сотрясение воздуха?
— Вчера. Когда она потребовала денег. Но эту часть вы знаете. Понимая, что подобный поступок выставит ее в неприглядном свете, мисс Мортон не обратилась за защитой в полицию, а разыскала частного детектива. И знаешь, Шейн, ее требование было очень вежливо выражено — исключительно умно сформулированное письмо. Сомневаюсь, чтобы, основываясь на ее выражениях, я смог законным путем доказать факт попытки принуждения к даче взятки. Мисс Мортон прислала мне второй экземпляр статьи, отпечатанный через копирку, а в прилагаемом письме пояснила, что оригинал у нее и она пока думает, дать ход этой публикации или придержать ее. В письме особенно подчеркивалось, что сенсационная статья вроде этой вызовет большой читательский интерес, прибавит ей авторитета как репортеру криминальной хроники и, уж конечно, ощутимой суммой осядет на ее банковском счету. И вот, учитывая последнее, а именно — на какие финансовые потери она готова пойти, дабы совершить благородный акт сохранения в тайне моего прошлого, мисс Мортон предложила мне заплатить ей двадцать пять тысяч. Может быть, я упрощаю, но все равно — сквозь завуалированность и словесную шелуху весьма недвусмысленно просматривалась угроза сделать меня героем первой полосы ближайшего номера и тем самым разорить.
Майкл Шейн выругался и заворочался на сиденье.
— Никогда бы не подумал, что Сара на такое способна.