— Алекс, к сожалению, мне пора. Была очень рада увидеть тебя. Марго, приятно познакомиться, — Лиза достала телефон в ярком чехле с этническим узором, и сказала Алексу, — продиктуй свой номер, я тебе потом позвоню.
Алекс продиктовал. В его взгляде, помимо безмерного счастья и любования, было еще что-то, что я пока не могла расшифровать.
— Сегодня ни минуты покоя, — Лиза встала и снова заулыбалась, — Алекс, жду в гости!
Она убежала великолепным сияющим облаком переливающихся цветов. Алекс сидел, и улыбка медленно таяла на его лице. Прежде я много раз слышала такое выражение, и мне казалось, будто оно — лишь фигура речи. Но сейчас я и впрямь видела, как плавно воодушевление и радость сменяются на лице соседа чем-то иным.
— Ну что? Она довольно милая.
— Куда милее, чем в интернете, — ответил Алекс, — там я не видел ее глаз и они не сжигали меня дотла.
— Это успех.
— Это провал, — пробормотал он.
Я перестала улыбаться.
— Но она даже позвала тебя в гости…
— Чтобы я посмотрел их теплицу! — с ужасом сказал Алекс. Слово «теплица» он произнес так, будто в ней жил Ктулху.
— «Их», — поняла я. — Она замужем.
Алекс вдруг тихонько засмеялся каким-то уж больно подозрительно похожим на истерику смешком. Я сжала его предплечье.
— Она встречается с девушкой? — предположила я.
— Нет, у нее есть парень, в доме которого она живет. За городом. У них огромный сад, его облагораживание — ее хобби, — обреченно сказал Алекс.
Я пожала плечами. Алекс всегда придавал слишком много значения всем этим случайным встречам и переживал, что обречен на одиночество. Никогда не понимала его страданий — в мире полно красивых и умных женщин, разделяющих его интересы. Лиза, судя по всему, действительно классный человек, но она не единственная во вселенной.
— Ну, парень, — сказала я. — Может, их отношения на ладан дышат или он какой-нибудь моральный урод, и она только и ждет случая, чтобы от него свалить.
Алекс отодвинул стул назад. Посмотрел на меня, прищурился.
— Марго, Лиза работает в издательстве «ОСТ».
— Круто, — не понимая, к чему он ведет, ответила я. Мои мечты о продвижении собственных почеркушек поглотила «Санта», пять дней в неделю промывающая мне мозги корпоративными ценностями. Система душит творчество на корню; либо мой талант слишком легко погребла под собой асфальтовая толща обыденности.
— В этом издательстве публикуются все твои любимые книги, — медленно сказал Алекс, — «Серая серия» … Ну?
— Что «ну»? — разозлилась я и залпом допила кофе, — что дальше-то?!
— Кого ты там называла «темным поэтом своей мрачной юности»? — мерзким голосом спросил меня сосед.
Я почувствовала, как краснею. Я перестала спать с книгами Генриха Вайсмана под подушкой уже лет пять. Он жил в сердце юной Марго – с корсетами, с черными помадами и извечной «Лакримозой» в наушниках. «Сага невинности» осталась моей любимой серией книг, и я подозревала, что это навсегда.
— Лиза живет с Вайсманом. С Вайсманом, Марго! — проорал Алекс. Пожилая пара за соседним столом обернулась.
Ерунда.
— Возможно, она социопатка и любит приврать, — фыркнула я, — Вайсман, по легенде, уже лет шесть как в Финляндии. Если это вообще его настоящее имя…
— «По легенде». Ты все еще сидишь на «Форуме костей», — презрительно сказал Алекс. Он начал ссыпать в меня свое растолчённое в очередной раз сердце, но я вдруг подумала о том, что Лиза могла и не врать. Вайсман начинал там же, где и я — на «Костях», его первые рассказы публиковались в разделе «Творчество форумчан». Мы знали, что никакой он не иностранец, и имя с фамилией — скорее всего, псевдоним. Он не светил фотографии, не любил общаться в личных сообщениях, был чертовски грамотен, зрел и адекватен на фоне шайки юных неформалов. Пяток молодых готесс сочиняли байки о том, что он пил их кровь или лишил девственности; Граф, наш админ, клялся, что дегустировал с Вайсманом абсент в Праге.
Все это, конечно, было ложью: Вайсман использовал форум для продвижения своего творчества, и больше ни для чего. Очень скоро его заметили люди из издательства; уже лет семь он делал потрясающую писательскую карьеру. Его мрачные мистические и фантастические романы перевели на десять языков.
Я засыпала с его книгами в объятьях и изрисовывала поля тетрадок портретами Вайсмана, представляя его холодным, жестким блондином, типа Трандуила из «Хоббита». Потом я начала встречаться с Марком, который был готичен, печален, часто бит папой-полицейским и издевался над моими ляжками в интернете. Зато в «реале» Марк любил целовать меня в шею, обещал жениться и посвятить мне очередную песню своего эпического металл-коллектива. Я недавно видела его фотографию и злорадно отметила, что он начал лысеть.