Мистер Фентон не шевелился.
— Это на самом деле водяной пистолет, только я залила в него красные чернила. Думаю, вас испугало именно это.
Мистер Фентон не сказал ни слова.
— И еще выстрел. Он стреляет. Тем-то он и хорош. Я купила его в Танбридж-Уэллсе.
Но и после этого мистер Фентон не пошевелился.
— На самом деле вы не ранены, — умоляла Дженни, — это все только потому, что я налила туда красных чернил. Я купила пузырек в деревне.
Но и после этого мистер Фентон не издал ни звука.
— О Боже! Наверное, он стукнулся головой.
И вдруг она начала молиться, чтобы он просто стукнулся головой; потому что у нее вдруг возникло дурное предчувствие, а в памяти всплыли какие-то рассказы о людях, испугавшихся до смерти; истории, слышанные в детстве, о людях, прикидывавшихся привидениями; потом она вспомнила, что тетя Кэролайн сказала ей однажды, когда она выпрыгнула из-за двери перед кухаркой: «Никогда никого не пугай, Дженни. В лучшем случае это приведет к вполне обоснованной досаде, а в худшем — к очень серьезным последствиям». Что было в этот раз?
— О Господи, — молилась Дженни, — пусть это будет вполне обоснованная досада, а не очень серьезные последствия.
Прежде чем она успела понять, что же это, дверь отворилась и вошел Дерек.
IV
Бросив газеты внутрь автомобиля, Дерек зашагал по Хайстрит, собираясь скупить для Дженни два-три хороших галантерейных магазина, потому что понимал, что такая чудесная девушка не может жить чудесно, если ей нечем себя украсить, кроме рюкзака и взятого взаймы у миссис Бассетт подвенечного платья. Но заглянув в бумажник и обнаружив там только тридцать шиллингов, он осознал опасность выбрать не тот фасон или немодный цвет и решил, что для Дженни будет лучше, если он ограничится коробкой конфет, корзиночкой вишен и одеколоном. Оставшись с пятью шиллингами и шестью пенсами, он отказался от мимолетной мысли о шампанском, поняв, во всяком случае, что сейчас именно такое время, когда можно купить бутылку, но нельзя ее унести, либо унести можно, но нельзя купить. Шампанское, он чувствовал, помогло бы им принять какое-либо мудрое решение по какому-нибудь важному вопросу, с которыми они столкнутся сегодня вечером; но, может быть, и нет; но, во всяком случае, это было бы приятно…
Какая Дженни храбрая…
Какая красивая…
Какая милая…
Какая совершенная идиотка.
Сегодня вечером им нужно подойти к делу серьезно и решить, что нужно сделать.
Когда он вошел в гостиную, его голова все еще была занята лондонским инспектором Меригольдом, к тому же он с трудом открыл дверь, стараясь не уронить что-нибудь из шести газет и трех пакетов, а Дженни, кинувшись к нему, только добавила неразберихи.
— Ой, Дерек! — крикнула Дженни. — Я убила человека.
— Неужели опять? — удивленно спросил Дерек. — Подожди, пока я положу все эти вещи.
— Он сказал, что он твой брат!
— Ладно, ладно.
Дерек положил свою ношу на стол, Дженни отошла в сторону… он увидел Арчибальда.
— Боже, — сказал Дерек, — действительно убила.
Дженни, затаив дыхание, смотрела, как он опустился на колени рядом с телом.
— Он мертв? — отважилась она спросить.
— Нет, — ответил Дерек, — но толст.
Дженни вздохнула с облегчением.
— Что случилось? — спросил он.
Дженни рассказала ему все…
— Ясно. Теперь ты понимаешь, почему я его так люблю?
Он сердится. Дженни нравилось, что он сердится.
— Хотя это, наверное, было забавно, — сказал Дерек и начал хохотать.
Теперь он смеется. Дженни нравилось, что он смеется.
— Он в обмороке? — спросила она.
— Да. А когда придет в себя, будет спрашивать: «Где я?» Что полагается в таких случаях делать? Нужно, чтобы ноги были выше головы, верно? Или наоборот? Сейчас только одна его часть тела явно выше всего остального.
— Тетя Кэролайн иногда падала в обморок.
— А! И что тогда делали?
— Мы обычно распускали ей корсет.
Дерек задумчиво разглядывал очертания тела брата.
— Ты думаешь, он носит корсет?
— Ну, я думаю, нужно расстегнуть ему воротничок.
— Хорошая мысль. И попутно мы сможем выкинуть этот галстук. — Он снял с брата галстук и протянул его Дженни. — Там сзади тебя корзина для бумаг. Брось, пожалуйста.
Она послушно бросила, не совсем понимая зачем. Но ей показалось, что Дереку не понравился галстук по какой-то определенной причине; и в самом деле, его цвета, красные и желтые полоски, плохо сочетались с обликом Арчибальда и не очень сочетались друг с другом.