— Но Арчибальд здесь!
— Я знаю. В Феррис. Поэтому я смогла приехать.
— Но, дорогая Нэнси, у нас здесь нет газет.
— О! — удивленно воскликнула Нэнси. — Отчего же? Или вы боитесь, — спросила она серьезно, — что локомотивы распугают коров, или образование распространилось не так сильно, как кажется?
— Когда я сказал, что здесь нет газет, я имел в виду, что мы не покупаем их в деревенской лавке, как сигареты или терки для мускатного ореха. Существует способ доставки газет, который я еще не вполне освоил, но так или иначе на это требуется время. Как давно Арчибальд уехал?
— В среду вечером.
— Внезапно?
— Совершенно.
— Тогда у него нет ни малейшей возможности увидеть газеты до понедельника. Если, конечно, он не поедет в Танбридж-Уэллс или куда-нибудь еще.
— Он не поедет. Он очень напряженно работает.
— Ну, — заметил Дерек, — не настолько напряженно, чтобы не найти времени нанести нам визит.
— Дженни! — воскликнула Нэнси. — Ты его видела?
— Не только видела, но и стреляла в него, — сказал Дерек.
— Дженни!
(Произошел перерыв, во время которого была рассказана история визита Арчибальда, к большому удовольствию Нэнси)
— Вот так это было. Ну, на чем мы остановились? Ростовщик теперь играет важную роль, так как дал описание Арчибальда. Теперь, наверное, оно на всех плакатах Лондона. Великолепно!
В шелковом платье без рукавов, с зеленым поясом, с маленьким отложным зеленым воротничком и зелеными пуговками донизу, с зеленым платочком, выглядывающим из смешного кармашка на груди, Дженни чувствовала себя так необыкновенно хорошо, что ей вдруг стало жаль людей, которые не носят таких прелестных платьев; а так как к числу их, несомненно, относился мистер Арчибальд Фентон (которому оно на самом деле не пошло бы), ей стало жаль и мистера Фентона, и еще больше потому, что его могут в любой момент по ошибке повесить.
— Дерек, — сказала она робко.
— Да?
— Я думаю, мне надо пойти в полицию.
— Будь я проклят, если ты это сделаешь.
— Дорогая, — сказала Нэнси, — подожди пока… Дерек, когда, ты сказал, в деревне можно прочесть о погоде в прошлый четверг?
— Ты меня не поняла. Я сказал, что Арчибальд прочитает понедельничную газету в понедельник.
— Хорошо, тогда подожди до понедельника, и я тоже пойду в полицию.
— И я тоже, — заявил Дерек. — Укрыватель и недоноситель. Мы все должны пойти в полицию.
— Но мы не можем допустить, чтобы бедный мистер Фентон…
— А что, если, — сказала Нэнси, — я поеду сегодня в Феррис разведать местность?
— А как это делают? Попробуйте здесь, чтобы показать нам.
Нэнси сделала несколько движений, подражая ищейке, разыскивающей свой ошейник.
— Да. Несомненно, вы в состоянии разведать местность. А потом мы сумеем сделать что-нибудь полезное.
Нэнси помахала рукой, призывая его к молчанию.
— Разведав или нет, как получится, — сказала она, — я позвоню в колокольчик и спрошу мистера Фентона. И скажу ему, что провожу выходные в Танбридж-Уэллсе и приехала узнать, не могу ли быть чем-нибудь ему полезна. Это все вполне естественно, и он, во всяком случае, захочет узнать мой адрес. Он рад меня видеть, вручает мне три альбома для автографов, чтобы я их отправила обратно, и спрашивает, как пишется «диссонировать».
— А вы знаете?
— Нет. Но он об этом не догадается. Затем мы беседуем, и я выясняю, что ему известно, прочел ли он газеты, и прочее.
Дерек вопросительно взглянул на Дженни:
— Как ты думаешь? Неплохо, правда?
— Ой!
— Что случилось?
— Я только что вспомнила. Ведь его автомобиль до сих пор у нас.
— О Господи, нам надо его вернуть.
— Тогда почему бы вам не отвезти меня туда? — предложила Нэнси.
— Хорошая мысль! — с жаром подхватил Дерек. — Потом мы оставляем тебя и автомобиль и вместе с Дженни возвращаемся и берем мой, и снова приезжаем…
— Разве твой брат не узнает свой автомобиль и не поинтересуется, каким образом Нэнси добралась из Танбридж-Уэллса?
Дерек замолчал и внимательно посмотрел на Дженни. Затем повернулся к Нэнси с видом безропотного страдальца.
— Дурацкая мысль, — сказал он, укоризненно покачав головой. — Зачем ты предлагаешь такие глупости?
— Прости. Попробую еще раз. Может быть, мне пробежаться пешком в оба конца?
— Жарко, — только и сказал Дерек. — Но, — добавил он, — мы могли бы дать тебе велосипед.
Нэнси повернулась к нему с видом безропотной страдалицы, что у нее получилось намного лучше.