– Не сравнивай его с "Ромео и Джульетта". Ромео Портшарль - как режущий нож. Живое оружие. Тебе следует держаться подальше от других. От Ромео нужно вообще бежать.
От ее слов мне становится не по себе. Рядом с тремя красивыми лицами Ромео на заднем плане выглядит невзрачно. У него темные волосы, как у Сильвиана, но кожа молочного цвета, а глаза тусклые.
– Джексон, Сильвиан, Рис и Ромео. Они правят кампусом. Они уже три года контролируют все и всех. Даже профессора делают то, что они говорят. Они не скрывают, что ненавидят стипендиаток. Потому что Джексон ненавидит своего отца, а он основал фонд, из денег которого выплачиваются ваши стипендии.
Харпер поворачивается ко мне и серьезно смотрит на меня.
– Мэйбл, мне жаль, что я говорю тебе это так прямо, но до сих пор почти ни одна из стипендиаток не закончила первый год обучения в колледже.
Я приподнимаю бровь.
– Что? - просто спрашиваю я.
– Стипендиальная программа действует четвертый год. Из пятнадцати девушек, которые начали учиться здесь по стипендии, трое все еще здесь. Не позволяй им сбить тебя с толку, хорошо?
Харпер обеспокоенно смотрит на меня, и снова я не могу придумать подходящего ответа.
– Что должны сделать студенты, чтобы попасть на одну из этих фотографий? Быть особенно злыми?
Харпер по-прежнему остается серьезной.
– Закончить с высокими оценками.
Значит, они злые и умные.
– Есть ли такой коридор и для девушек?
– Нет.
– Девушки не будут запечатлены на фотографии с такими же или лучшими оценками ..?
Харпер морщит лицо.
– Это Кингстон. Просто радуйся, что нам вообще позволили нам учиться здесь.
Я поднимаю обе брови, но больше ничего не говорю. Из всего, что я читала об университете, ни одного плохого слова не было сказано о нем. Да, Кингстон придерживается консервативных взглядов, и политическая активность в кампусе практически отсутствует. Для этого они соблюдают строгие квоты для девушек и принимают студентов независимо от их происхождения – при условии, что у них достаточно денег.
– Ты думаешь, я говорю глупости, да? - спрашивает меня Харпер, отворачиваясь от стены к тяжелой двойной двери, ведущей в соседнюю комнату в конце коридора. – Я надеюсь, что ты все еще будешь так считать после того, как пройдешь через первые несколько недель. Может быть, в этом году все будет по-другому, а?
Я нервно сжимаю пальцы. То, на что Харпер пытается намекнуть, не звучит слишком радостно.
– Что именно произошло, что так много стипендиаток снова бросили учебу?
Харпер горько улыбнулась.
– Многое. Послушай моего совета и держись подальше от королей. Тогда будет легче.
– Короли? - с усмешкой спрашиваю я.
– Короли, - серьезно повторяет Харпер. Проходит несколько секунд, в течение которых тишина пустого коридора усиливает отголоски ее слов, пока она внезапно снова не засияла.
– Ну что? Хочешь кофе? Я угощаю!
Джексон
Пять новых девочек.
Пять новых игрушек.
Для пятерых богатых ублюдков.
Что у нас в этом году? Азиатка, которая по щелчку пальцев сразу же опускается на колени. Тощая рыжая девушка, которая сдастся первой. Маленькая читательница, чьи очки больше моих яиц, чертовски привлекательная блондинка, которую мы определенно оставим на некоторое время, и замкнутая хорошая девочка из трущоб, которая не продержится и дня в кампусе, если мы попытаемся ее выселить.
Давайте, ребята, делайте свои ставки. Держу пари, что я буду первым, кто трахнет их всех. Не только их маленькие киски, но и их гребаные жизни.
2 Мэйбл
Джексон Тирелл.
Сильвиан Сильвано.
Рис Кресент.
Ромео Портшарль.
Четыре имени, и я запомнила каждое из них. Тем более, что Харпер больше ничего о них не рассказывала, а я не хотела быть назойливой. Что за хрень с "Королями"?
Вторая половина дня прошла намного приятнее, чем мое прибытие в кампус. Харпер смешила меня так часто, что в какой-то момент у меня заболели ребра. Мне больше не нужно было думать о том, как моя одежда была разбросана по всему газону. Вечером я привела в порядок свою комнату. С одной стороны, я благодарна, что живу одна, но с другой —мне не по себе, что столько места предназначено только для меня.