Поэтому великий магистр Альбрехт стал готовиться к войне. Сначала Иоахим I, маркграф Бранденбургский, его родственник, обещал ему поддержку, но, когда император Максимилиан на свидании в Вене в июле 1515 г. из личных интересов заключил договор с Владиславом, королём венгерским и чешским, и с братом его, королём польским, и вследствие этого отказался поддерживать орден, то и другие князья отступились, и орден оказался совершенно изолированным. В начале марта 1516 г. Альбрехт и Плеттенберг имели свидание в Мемеле, и последний советовал не воевать с Польшей ввиду отсутствия союзников. При этом он указывал на то, что из Лифляндии может быть оказана лишь незначительная помощь, как войском, так и деньгами. (Войско могло быть почти только наёмное, число его, следовательно, зависело от денежных средств). Великий магистр, однако, с жаром преследовал свою цель, отмену всех постановлений Торнского мира, возвращение утраченных орденских земель (западной Пруссии с Данцигом, Эльбингом, Торном) и восстановление прежнего могущества ордена. Плеттенберг, старший годами и более дальновидный, предлагал сохранить мир, предвидя неудачу в случае войны. Он убедился, что орден, которому он служил и хотел служить до своей смерти, двигался по наклонной плоскости и что коренные преобразовании, без которых орден не мог быть спасён, едва ли были осуществимы. Альбрехт глубоко уважал Плеттенберга, но его совета не послушался. Он отправил Дитриха фон Шенберга в Москву и заключил союз с Василием III, всё ещё продолжавшим войну с Польшей. Но субсидии, обещанные Василием, на которые Альбрехт твёрдо рассчитывал, никогда не были уплачены, так как и Альбрехт не исполнил своих обязательств и не вёл и не мог вести войну с Польшей энергично. Тем не менее, в 1519 г. война началась. Успехи Альбрехта были ничтожны, зато поляки наводнили весь край. Великий магистр был принуждён заключить перемирие, затем он поехал в Германию искать помощи. Он заехал и к Лютеру в Виттенберг, который посоветовал ему секуляризировать орденские владения. Под влиянием этого совета Альбрехт, уже начавший колебаться, заключил мир с Сигизмундом I и, приехав в Краков в апреле 1525 г., принёс ему присягу в качестве его вассала и наследственного прусского герцога. Орден в Пруссии перестал существовать, лишь немногие начальники не сочувствовали нововведению и покинули Пруссию, в которой распространялось лютеранство, и епископства тоже (Эрмландское только впоследствии) переходили к светской власти. Лифляндский орден после того потерял связь с Пруссией. В Германии Тевтонский орден ещё имел владения, правда, рассеянные, зато богатые, но в то время сильно страдавшие от крестьянской войны (Мергентгейм, Горнек). Скоро, в 1527 г., тевтонский магистр (Deutchmeister) получил от Карла V титул администратора должности великого магистра, а над Альбрехтом, впавшим в ересь, была объявлена имперская ахта.
Обращая орденские владения в светское герцогство, Альбрехт за 24000 гульденов отказался от всех прав на Гаррию и Вирляндию, которые вследствие этого присягали с марта 1525 г. только лифляндскому магистру Герцог и магистр не доверяли друг другу Альбрехт, умерший в 1568 г., был ещё свидетелем окончательного падения старой Лифляндии.
Плеттенберг ещё в начале своего управления завёл сношения с имперским правительством. Действительной помощи он из империи не получил, но он получил право взимать таможенную пошлину которую в течение трёх лет собирал для себя король Максимилиан. Пошлина на самом деле не взималась, и торговля в Лифляндии оставалась беспошлинной. Но в связи с этим правом находилось предоставление магистру верховных прав. Так как отношение Лифляндии к империи было неопределённым, то Плеттенберг старался установить, по крайней мере, идеальную связь. В один из имперских округов по разделению 1495 г. Лифляндия не вошла, но ей предлагали платить имперские подати как, например, Gemeiner Pfenning от 1495 г. и сборы против турок. Лишь после секуляризации Пруссии Плеттенберг достиг того, что Карл V признал Лифляндию частью империи. 24-го декабря 1526 г. в Эсслингене была составлена об этом грамота, а в июле 1530 г. Карл V наделил в Аугсбурге представителя магистра Лифляндией. С тех пор Лифляндия посылала своего представителя на рейхстаги и платила подати на содержание рейхскаммергерихта. Таким образом, лифляндский магистр сделался князем Римской империи, между тем как рижский епископ достиг этого достоинства уже в 1207 году.
ГЛАВА XXII
Внутреннее состояние. Введение реформации
Во внутренних отношениях за эти годы достаточно было недоразумений. В особенности отношения сословий обострились и общее настроение было возбуждённое после войны, окончание которой никого не удовлетворяло. Крестьяне постепенно сделались зависимыми. Только очень немногие из них сохранили свободу (один свободный крестьянин в Гольдингенской области получил кличку «курляндский король»). В этом состоянии зависимости крестьяне остались до падения Старой Лифляндии; переход к полному крепостничеству должен быть отнесён к позднейшему времени. Наследственное право крестьян ещё не было ограничено, но свобода передвижения была уничтожена, крестьяне были прикреплены к земле подобно крестьянам в Западной Европе. Лифляндские ландтаги часто, и особенно в это время, обсуждали переход крестьян в города. Лучше всего мы можем проследить это движение в Эстляндии, но есть много известий о нём и из других частей Лифляндии. В Ригу переходили крестьяне даже из Курляндии, ибо «городской воздух делал свободным». Горожане охотно принимали беглецов, а помощники жаловались на то, что им не доставало рабочих сил. Уже в XV столетии были сделаны постановления, часто затем повторявшиеся. Города получили право принимать крестьян, не имевших земли, но должны были выдавать крестьян, ушедших от земли, семейства и имущества.
Среди вассалов большое волнение вызвало дело рыцаря Германа Зойе. Он имел тяжбу с рыцарем Гансом фон Розеном, и когда тяжба окончилась не в его пользу, он счел себя обиженным и вступил в переговоры с королями польским и датским. Так как магистр поступал очень резко в отношении к Зойе и о личном нерасположении не может быть речи, то нужно полагать, что у него были компрометирующие, ныне утраченные сведения. В переписке с великим магистром Плеттенберг сравнивал Зойе с прусским рыцарем фон Байзеном, который был виновником тринадцатилетней войны и, следовательно, потери лучшей части орденских владений. Зойе был схвачен и судился в 1510 г. в Феллине перед судом, составленным из магистра, гаррийско-вирляндского совета и двенадцати вассалов. Суд приговорил его к смерти. Но по просьбе товарищей вассалов он был помилован и должен был поклясться, что не примет в этом деле никаких больше мер. Тем не менее, он тайно покинул Лифляндию и искал поддержки у королей, с которыми он ещё раньше завел сношения. При нём находился Иоанн Веттберг, декан эзельской церкви, порочный человек, желавший незадолго до того получить достоинство коадъютора эзельского епископа и, нуждаясь для этой цели в деньгах, выдавший векселя на значительные суммы с подделанной подписью орденского магистра. К счастью, он не достиг своей цели; папа назначил в 1513 г. коадъютором и преемником престарелого епископа Иоанна Оргиеса, его же кандидата, которого поддерживал и капитул, Иоанна Кивеля.
В Пруссии Зойе и Веттберг были задержаны, но после неудачной попытки бежать не выданы лифляндскому магистру, который требовал этого, а оставлены в Пруссии в заключении около полугода и затем выпущены с обязательством через год опять явиться в Кенигсберг. Они, конечно, не явились. Веттберг встречается ещё в 1530 г. в Швеции. Зойе подал в курию жалобу на магистра. Но, лишившись всех средств, он, бывший некогда богатейшим вассалом Эстляндии, должен был покинуть вечный город и умер в 1516 г. на чужбине. Его дело, по-видимому, оставлено без последствий. Обвиняемого магистpa перед курией защищал опытный прокуратор ордена, Иоганн Бланкенфельд, епископ Ревельский.