Несмотря на многократные протесты курляндцы приносили присягу герцогу Петру в июне 1770 г., но всё время управления этого последнего герцога наполнено смутами. Примирение противников сделалось невозможным, разногласия были принципиальные. Композиционный акт от августа 1776 г. устранил лишь главные неустройства. Зависимость Курляндии от Польши имела последствием, что при польских разделах подымался вопрос и о судьбе Курляндии. Однако два первых раздела Курляндии не коснулись. Русское влияние усиливалось, но многие искали опору при польском дворе, пока польская дворянская республика существовала и находила поддержку со стороны Австрии и Пруссии.
При дворе герцога Петра, особенно после заключения третьего брака герцога большое внимание уделяли театру и музыке (капельмейстер Фейхтнер). Дворцы в Митаве и Руэнтале теперь были докончены. Кроме них герцог Петр построил большие дворцы в изящном стиле позднего рококо (с помощью скульптора Графа) в Вюрцау Шветгоф (в 1876 г. переделан в казармы) и Фридрихслуст и окружил их большими парками. На месте дворца герцогини Анны в Митаве архитектор Северин Иенсен с 1773 г. построил новое здание с башней, предназначенной для астрономической обсерватории. В этом здании 8 июня 1775 г. Было открыто высшее учебное заведение, которое носило название: 1775-1795 Academia Petrina, 1795-1806 Gymnasium academicum, 1806-1838 Gymnasium illustre. Учебный план был выработан при участии известного Иоганна Георга Зульцера. Ректор избирался профессорами.
Герцог Петр был три раза женат. Оба первых брака с принцессой Каролиной Вальдекской (1765-1772) и с княжной Евдокией Юсуповой (1778) были расторгнуты. В третий раз он женился 6 ноября 1779 г. на имперской графине Доротее фон Медем. Из этого брака он имел одного сына, родившегося в 1787 г. и умершего уже в 1790 г. и несколько дочерей. Когда герцог в интересах этих дочерей, но и для того, чтобы поправить собственные свои финансы, некоторые частные имения, причисленные к доменам (напр. Вюрцау) объявил своим частным владением, он встретил сильное сопротивление и приобрел многих врагов. Точно также соединение нескольких имений под одним управлением, произведенное в фискальных целях и сопровождавшееся многими злоупотреблениями, вызвало большое неудовольствие. В числе его служащих отличался особенной жестокостью вышедший из крестьянского сословия Давид Грюнгоф. И в других отношениях счастье не улыбалось герцогу Разногласия между его советниками побудили правительство, подвергнут пересмотру давно забытые договоры с Швецией по делам города Риги из 1615 и 1629 г.г. (см.стр.191). На основании этих договором герцог Петр с императрицей Екатериной II в 1783 г. заключил конвенцию, в силу которой курляндские произведения должны были вывозиться не через курляндские порты Либаву и Виндаву, а через Ригу, причем с них на границе взималась таможенная пошлина, устье реки Аа с местечком Шлок перешло к России, Митава следовательно была отрезана от моря и морская торговля естественно сосредоточена в Риге.
В августе 1784 г. Герцог Петр предпринял большое путешествие, чтобы отдохнуть и оправиться от забот и бремени правления. Со своей супругой и большой свитой он выехал из наиболее любимой своей резиденции Вюрцау и отправился через Берлин, Дрезден и Мюнхен в Италию. В Риме он праздновал в 1785 г. Десятую годовщину им же основанной Петровской академии. После вторичной остановки в Берлине, во время которой состоялась покупка большого владения Саган в Силезии герцог посетил Голландию. Когда он весной 1787 г. Возвратился в свое герцогство, его встретили со всевозможными жалобами и неприятностями. Совещания ландтагов были крайне бурны и часто прерывались. Городские общества жаловались на упадок торговли и промышленности. Полная анархия угрожала герцогству, когда осенью 1790 г. Четыре депутации, а именно: герцогская, дворянская, пильтенская и депутация от митавского союза бюргеров (во главе которого стояли некоторые профессора академии) поехали в Варшаву, чтобы перед королевским правительством защищать свои права и притязания. Герцог в важных делах делал уступки, но в пустяках проявлял большое упрямство. Попытка его составить в ландтаге свою партию и таким образом бороться с существовавшей политической системой, кончилась полной неудачей.
В декабре 1792 г. вспыхнуло даже «восстание мелников», которое впрочем не следует рассматривать как отражение движения происходившего тогда во Франции. Лишь вожаки знали о французских делах и действовали может быть под их влиянием. Сущность дела заключалась в том, что многочисленные рабочие на мельницах предъявили законные и крайне скромные требования о выдаче им со стороны хозяев денег на пиво, и встретив отказ, устроили большую демонстрацию перед дворцом. Когда они не повиновались приглашению разойтись, войска стреляли в них, при чем несколько человек к несчастью было убито и ранено. Этим все дело и кончилось.
Пруссия еще раньше, но особенно после второго раздела Польши (1793 г.) внимательно следила за курляндскими делами. Но прусские резиденты в Митаве, в том числе Гиттель (Huttel), не совсем верно оценивали положение вещей и не считали его настолько безнадежным, чтобы можно было оправдать иностранное вмешательство. Между тем положение герцога стало совершенно шатким, и он потерял почти всякое влияние на дела. Давно уже Отто Герман фон Говен (Howen), который также как и его отец был убежденный противник Биронов, с согласия многих курляндцев вступил в переговоры с императрицей Екатериной II. Когда в январе 1795 г. последовал третий и последний раздел Польши и курляндское дворянство посредством манифеста от 17-го марта, а пильтенское дворянство 18 марта объявили ленную зависимость от Польши несуществующей, поручая вместе с тем дальнейшее устройство своих дел императрице Екатерине, то вообще не существовали более приверженцы герцога Петра. Только двое из верховных советников канцлер Георг Кристоф фон Людингаузен-Вольф и ландмаршал Эрнст Дитрих фон Шеппингк не подписали манифеста; они заявили, что считают образ действий дворянства необходимым, но для себя не совместимых с долгом перед герцогом.
Герцог Петр с февраля 1795 г находился в С.Петербурге и признал совершившееся, отрекшись от своего достоинства 17/28 марта 1795 г. 30-го августа того же года он покинул навсегда свое прежнее герцогство.
15-го апреля 1795 г. императрица Екатерина II в торжественной аудиенции принимала представителей курляндского и пильтенского дворянства, 20 апреля они приносили присягу в собрании сената. Генерал-губернатором курляндским был назначен генерал фон дер Пален; императрица разрешила продолжение ландтага, прерванного 25 марта и заседавшего до 26 октября. По указу от 27 ноября вводилось в Курляндии устройство наместничества, введенное во всей империи, и юлианский календарь. Наместничество было отменено императором Павлом его указом от 24 декабря 1796 г. несколько недель спустя после отмены лифляндского и эстляндского наместничеств.
ГЛАВА XXXIX
Заключение
После присоединения к России Курляндии все три главные части области, занятой в 13-м столетии немецкими колонистами, были под названием прибалтийских губерний (Ostseeprovinzen) соединены под одним управлением. (Лифляндская, Эстляндская, Курляндская губернии; остров Эзель присоединен к Лифляндской губернии, но эзельское дворянство составляет отдельную корпорацию).
Управление провинциями поручено губернаторам, действующим от имени императора и имеющим при себе вицегубернаторов (в Риге, Ревеле, Митаве). За исключением короткого промежутка, с мая 1801 г. до 1876 г. провинции были кроме того объединены под управлением генерал-губернатора, жившего в Риге).
Подробное историческое описание тем не менее должно было бы остановиться на каждой провинции отдельно. Историческое их развитие наложило на туземное и на немецкое население особую печать. Присоединение к различным резко друг от друга отличавшимся государствам имело следствием, что выработались в каждой провинции отдельно. Историческое их развитие наложило на туземное и на немецкое население особую печать. Присоединение к различным резко друг от друга отличавшимся государствам имело следствием, что выработались в каждой провинции характерные особенности. До сих пор противоположности и различия не исчезли и для того, чтобы научиться понимать друг друга и сознавать объединяющие элементы, понадобилось продолжительное время. Мы пишем не историю отдельных провинций, а, напротив, желаем подчеркнуть общее и объединяющее, а потому лишь бегло коснемся местных особенностей.