Халапа, небольшой городок с 10,000 жителей, расположен амфитеатром на холмистом местоположении, окружен садами и лесами речки журчат во всех направлениях; отдаленные горы Орисаба и Коффре де Пероте виднеются на горизонте: вид живописный. Мы гуляли так часто, как позволяли погода и здоровье моей жены, и каждый раз находили новые красоты, В находящемся неподалеку от города обширном саду, или лучше сказать, ферме, любовались мы сближением весьма разнородных растений, каковы кофейные деревья, картофель, сахарный тростник, каменный лук, корица, маис, пшеница, апельсинное дерево, перцовое дерево, и прекраснейшие розовые кусты, которые покрывали стены дома от земли до крыши.
Проведя девять приятных дней в этой прелестной долине, решились мы ехать далее, чтобы тотчас сесть на Тирион, коль скоро он придет в Веракрус, а его прихода, по всему вероятию, должно было ожидать ежедневно. Мы положили ехать в Страстную Субботу, и наняли двое крытых носилок, literas, несомых мулами; езда в дилижансе неудобна по крутизне дороги и испорченности мостовой, а в носилках безопасна и приятна. Рано утром сели мы в эти экипажи, и скорою рысью выехали из города. Едва проехали мы версту, как увидели дилижанс из Веракруса, ехавший тихим шагом, и узнали печальное известие, что за полтора часа пред тем, на него напали разбойники, и ограбили. Из девяти пассажиров в карете было пятеро мужчин, и дилижанс провожали восемь конных солдат; не смотря на то, четверо разбойников отважились напасть на них; одного солдата они застрелили, другим ничего не сделали, учтиво заставили дам выйти из кареты, и очистив ее, отпустили; говорят, добыча была значительна. — Мы продолжали путь; вскоре встретились нам и солдаты, которые несли убитого своего товарища на носилках. Мы проехали 14 лег до Puente nacional, прежде называвшегося del Rey: это красивый каменный мост чрез горное ущелье и речку, который, как важный военный пункт, играл видную роль в революционную войну. Тут отдохнули мы и мулы от дневного жара, и пустились снова в путь в полночь, при лунном свете. У одной деревни, мимо которой мы проезжали, зажжены были на поле большие огни, около которых расположились группами люди; нам заметили, что человека два из них подходят к нам, и советовали ночевать в деревне, потому что в окрестности не спокойно от дурных людей, malos gentes. Мы поблагодарили за совет, и поехали далее. С каждою милею, которую мы проезжали, теплота становилась ощутительнее, а с восходом солнца наступил томительный жар. Вид страны носил признаки палящего зноя: свежая, густая зелень, роскошное прозябения исчезли, и только местами, на ручьях, тропические растения осеняли хижины, построенные подобно клеткам, из бамбукового тростника, коих жители отличались смуглостью от жителей высокой полосы; встречались также черные, как уголь, семейства негров, но редко, ибо в Мексике не дозволяется их иметь, да и нет в них нужды. Наша островитянка с Уналатки очень удивлялась, увидев диких попугаев, порхавших в кустарнике.
Горы мало помалу исчезли, страна сделалась плоскою, дорога песчаною; на нас дул прохладный ветер, который все становился сильнее: не оставалось сомнения, что мы недалеко от морского берега. Вдруг вид открылся, и перед нами волновалось море! Неописанная радость овладела нами; нам хотелось бы обнять каждую волну, которая чрез низменный песчаный берег изливалась под наши носилки; наш сын также кричал от восхищения, увидев любезную, знакомую стихию, и хотел выскочить из носилок, чтобы приняться за любимую игру в Ситхе, бросать в воду камешками. Наконец увидели мы предел трудного и опасного путешествия, и то же самое море, которое омывает берега Европы, и по волнам которого мы вскоре должны были достичь любезного отечества, веяло на нас освежающею прохладою.
Но Тирион не приходил; желтая горячка, страшная vomila, могла оказаться в скором времени: наше желание выехать из земли, по которой мы проехали 1,600 верст от одного берега до другого, и беспокойство возрастали с каждым днем, и потому ты найдешь естественным, что после десятидневного мучительного ожидания, мы отказались от Тириона, и сели на Северо-Американский корабль, Анна Элиза, трехмачтовое судно в 350 тонн, шедший в Нью-Йорк, и устроенный для пассажиров.
Веракрус такое известное место, что я не могу сказать о нем ничего нового: и так, без замедления, снимемся с якоря. 3-го Апреля, чрез 88 дней после выхода нашего на Мексиканский берег в Сан-Бласе, мы вновь вступили под паруса, надутые благоприятным ветром. Судно превосходно шло, и хотя в последствии мы должны были боротвся с сильными противными ветрами, однако же достигли течения залива, прошли мимо берегов Кубы и южных Штатов Северной Республики, и чрез 19 дней вошли в Нью-Йоркский Залив.
Какое зрелище нам здесь представилось! Сотни судов различного рода перерезывали просторный залив, при свежем ветре, под всеми парусами; множество проходов дымилось около нас; по берегу стояли красивые дачи и сады: это была картина, исполненная деятельности и благосостояния, прелести и жизни, достойная своего предмета, Нью-Иорка, величайшего, богатейшего, многолюднейшего торгового города на всем материке Америки. Вскоре показался непроходимый лес мачт на тысячах судов, окружавших гавань, потом самый город. Чрез каждые три минуты, приходили и отходили красивые двухпалубные пароходы, наполненные людьми, которые имеют дела в Броклине и Нью-Йорке, и это продолжалось целую ночь, весь день, и круглый год бывает тоже. Анна Элиза пристала к назначенному для неё месту; хотя уже был вечер, но мы сошли на берег, горя нетерпением посмотреть на знаменитый город. По улицам гремели нагруженные повозки, омнибусы, наемные кареты, без числа; пешеходы толпились; здания большего частью семиэтажные, наполненные магазинами, кладовыми, лавками, и превосходно освещенные газом. Какое движение, свет? богатство, разнообразие, поражали нас! Сутки, проведенные нами в Нью-Йорке, были для нас чрезвычайно занимательны и любопытны.
Но время не терпело; нам нельзя было терять ни одного дня, и мы чрез 24 часа сели на прекрасный Американский пакетбот, Утика, в 600 тонн, с 40 пассажирами, тотчас подняли паруса, и после 30-дневного, довольно бурного плавания, вошли в Гавр, где дымился Гамбургский пароход в ту минуту, как мы сошли на берег; чрез два часа мы были уже на этом пароходе, и на дороге в Гамбург, куда пришли в 51 час, и чрез Любек на пароходе Николаи I, в приятном обществе, достигли, 4-го Июня, вожделенной цели нашего путешествия, Три дивизии линейных кораблей, фрегатов и меньших судов, разделенные на несколько эскадр, крейсировали между Гогландом и Кронштатом; я с удивлением смотрел н. а эту армаду, и следовал глазами за её эволюциями: зрелище было разительное и величественное! Не менее удивили меня новые укрепления в Кронштате. Все свидетельствовало о деятельности творческого духа, который довершает обширные дела Великого Петра.