Вот еще любопытная подробность «движения» чумы по Руси. Из летописей известно, что в низовьях Волги она появилась в 1346 г., но, опустошая Орду, чума упорно не «заносилась» еще почти 5 лет на территории русских княжеств.
Характер эпидемий. В восприятии современников (Ковино), появлению «черной смерти» предшествовало какое-то отравление, вызванное теллурическими факторами, например парами, поднимавшимися из расщелин земли. Внешне это проявлялось следующим образом. Перед эпидемией в каком-нибудь городе, обычно наблюдали людей, у которых отмечали бледность лица и болезненные ощущения в паховой области, этот факт и интерпретировали как «отравление парами». Если следовать современным представлениям о распространении чумы, то появление малоболезненных бубонов означает то, что задолго до появления чумы в клинически выраженной форме, она проникала в отдельные группы населения с маловирулентными штаммами Y. Pestis. В начале эпидемии появлялось большое количество людей с так называемой амбулаторной чумой (pestis ambulans), но так как их за больных тогда не считали, то и начало самой эпидемии не замечали. Поэтому «черная смерть» в населенном пункте обычно начиналась вспышкой смертельных случаев болезни, точнее, обращала на себя внимание после такой вспышки. Так, в Авиньоне в январе 1348 г. чуму обнаружили только после того, как все монахи одного монастыря (около 700 человек) умерли в одну ночь. Затем эпидемия с необычной быстротой распространялась среди жителей населенного пункта и, поглотив огромное число жертв, она затухала обычно через 5–6 месяцев.
Такая последовательность захвата города чумой, характерна для всех ее крупных эпидемий. Ни одна из них не была распознана своевременно. Например, Ж. Буден (1864) приводит описание следующего случая. В 1665 г., за 3 месяца до начала чумы в Лондоне, один человек позвал к себе врача и пожаловался на боли в паховых железах, где в эпидемию 1636 г. у него был чумной бубон. Он предупредил врача о возможной предстоящей чуме, так как перед началом прошлой эпидемии, с ним было то же самое. Сходная ситуация была зафиксирована в русских войсках в Трапезунде летом 1917 г., хотя уже существовали методы бактериальной диагностики. Паховые чумные бубоны оперировали в хирургических клиниках до ноября месяца (!), как «неспецифически нагноившиеся лимфатические узлы». Клиника болезни не позволяла заподозрить чуму и целенаправленно искать ее возбудитель (Шукевич И.И. и Климов В.Н., 1924; Широкогоров И.И., 1925). Не оказалась исключением и легочно-бубонная чума в Индии в 1994 г., нераспознанная в течение месяца при наличии методов молекулярной и иммунологической диагностики (Малеев В.В. с соавт., 1996).
Во время пандемии «черной смерти» отмечалась высокая заболеваемость детей и женщин. Когда чума возвращалась (как правило, в бубонной форме), то она истребляла людей богатых, совсем не пострадавших во времена ее первого появления (Ковино). Во время эпидемии легочной чумы в Маньчжурии (1910—1911) ситуация была обратная — заболевали только взрослые мужчины, женщины очень редко, а в отношении детей вообще бытовало убеждение, что они не заражаются легочной чумой (Богуцкий В.М., 1911).
Распространение эпидемии «черной смерти» шло скачками, нередко из одного города в третий, оставляя лежащий между ними второй город нетронутым и возвращаясь к нему впоследствии. Ряд городов Месопотамии был охвачен этой болезнью, дававшей, как правило, до 100% смертности заболевших. Но на том же пути многие города, находившиеся в сообщении с зачумленными, остались совершенно нетронутым «черной смертью», что характерно для бубонной чумы, распространяющейся посредством чумных блох из вторичных крысиных очагов.
Клиника «черной смерти». По меткому замечанию Г. Гезера (1867), «черная смерть» если и уклонялась от обычной картины чумы, то это лишь потому, что она совмещала в себе все те явления, которые были порознь в различных чумных эпидемиях. Описания клиники чумы у авторов-современников, различаются. Одни видели отдельные клинические формы болезни (де Мюсси, Кантакузен, Никифор, Дионисий Колле, Ибнулкатиб, Дегиню, Боккаччо), другие делили эпидемию на периоды и для каждого из них указывали наиболее характерные клинические формы (Гюи Шольяк).