Слабость может быть следствием тяжелых заболеваний, особенно сопровождающихся кровопотерей, психического и физического переутомления, злоупотребления алкоголем, лекарствами. Встретившееся мне описание А. Швейцером малярийного больного может иллюстрировать состояние пациента, которому подходит гомеопатическая хина. «Больной малярией негр — это усталый, подавленный, замученный головными болями человек, которому тягостна любая работа». Конечно, хину прописывают не только «замученным» пациентам, тем более что в современной врачебной практике такие больные не правило, а исключение — совершенно иной уровень жизни. Но врач может понять, что жалобы, приведшие пациента на прием, могут в своем развитии привести к состоянию подавленности.
Лечит ли гомеопатическая хина малярию? Безусловно, лечит, несмотря на то что для малярийного плазмодия такая доза не убийственна. Но только малярию определенной «хинной» клиники. Скажем, такой, приступ которой описал Ю. Бондарев в одной из новелл в сборнике «Мгновения». «В эту адскую жару особенно замерзали руки, синели ноги, я пытался согреть кисти между коленей, ссутулясь, сжимаясь в комок на кровати, стучал зубами, укрытый с головой двумя одеялами, но меня бил озноб, я дрожал, всхлипывал, стонал, иссушаемый до кипения крови, мнилось, чудовищно пылающей печью, в которой бы одновременно и ледяной холод». *
Моему отцу, начинавшему работать в малярийной местности в 30-е годы, приходилось лечить больных малярией не только большими дозами хины, но и гомеопатически. Мне же встречались только случаи per цидивной малярии, возвратившейся к пациенту через ряд лет вследствие кровопотери, охлаждения, злоупотребления неподходящей пищей. Они хорошо лечились хиной.
Прекрасные результаты дает хина при холециститах, особенно лямблиозных, секреторных и кинетических расстройствах желудочно-кишечного тракта, гипертонической болезни, женских и кожных заболеваниях. Действует она часто разительно, вызывая благодарное удивление пациентов. При лечении хиной довольно часты лекарственные обострения. Они могут выражаться во вздутии живота, задержке стула, головных болях и головокружении.
Я предпочитаю пользоваться родовым названием растения для препарата — цинхона. Оно звучит для меня как звон маленьких колокольчиков и кажется именем не испанской графини, а китайской принцессы, живущей во дворце, похожем на пагоду, и передвигающейся в паланкине.
Странность детских ассоциаций: такая картина представилась мне в детстве, когда я услыхала от отца это слово.
Росла трава, цвела купава, Шли караси дремать в затон. Но с ветки яблоко упало, И поднял яблоко Ньютон.(Н. Полякова)
* Бондарев Ю. Малярия. — М.: Мол. гвардия, 1983. — С. 70. 32
ОСТОРОЖНО — НАПЕРСТЯНКА!
Наперстянка в руках терапевта то же, что скальпель в руках хирурга.
ЭденсПожалуи, нет другого такого лекарственного растения, о действии которого на организм были бы высказаны столь противоречивые мнения.
Есть сообщения, что наперстянка — Digitalis (семейство норичниковые — Scrophulariaceae) числится в ряду лекарственных растений не менее 4 тыс. лет. Но более достоверные сведения датируются V в. н. э. История этого лекарственного растения, а также медикаментов, созданных на его основе, полна многочисленными дискуссиями: то его превозносили и широко применяли, то ругали и вычеркивали из реестра лекарственных средств. Сейчас препараты наперстянки входят во все фармакопеи мира, и все-таки единого взгляда на характер этого коварного и в то же время замечательного лекарства нет.
Наперстянку (ее ввел, наименовав дигиталисом, в немецкие травники немецкий медик Фокс) более широко применяли на Британских островах, где ее называли лисьей перчаткой. Оба названия — и русское, и латинское — связаны с формой цветка («диги-тус» по-латыни — палец).