Арки занимают по вертикали больше пространства, чем колонны (это напоминает отношение подпор и кровель в наружном виде китайского здания). Доминирует мотив арок, огромное количество которых создает самые разнообразные пересечения, наполняющие сложным и запутанным мелочным движением, скорее даже дробной подвижностью измельченных форм, верхнюю часть пространства мечети. Эта подвижность еще умножена полосатой разделкой арок. Динамика арок усиливается благодаря контрасту с более спокойными колоннами. Рядом с гладкими, легко обозримыми вертикалями простых стволов внизу пестрые кривые линии изгибающихся над ними арок производят впечатление запутанной и очень сложной композиции. Особенно интересны покрытия куполов, расположенных рядом друг с другом в количестве трех перед молитвенной нишей и этим несколько выделяющих находящееся под ними пространство, предназначенное для привилегированных лип (рис. 260). Купола совершенно не отражаются на расположении подпор, они не создают подчинения одних пространств другим. Каждый из куполов формует дематериализованную пространственную среду, насыщенную мелочной динамикой орнамента. Ее прорезывает линейный Костяк из восьми арок, пересекающихся друг с другом так, что снизу получается впечатление двух квадратов, отмечающих углы восьмигранника. В этой композиции поражает сказочная нереальность форм.
В целом внутри мечети в Кордове колонны и арки в сочетании своем похожи на лес, в котором обнаженные внизу стволы разрастаются вверх переплетающимися ветвями. Арки господствуют. Они напоминают и предвосхищают более поздние мусульманские покрытия из сталактитов. Зритель в своих движениях находит опорные точки для пространственной ориентации в стволах колонн, но взгляд его привлекает запутанная верхняя зона, в которой он теряется и растворяется. Внутреннее пространство Большой мечети в Кордове точно распадается на простые знаки-числа внизу, образующие стройные и строгие ряды, и на сложнейшие комбинации этих чисел-знаков наверху, создаваемые различными соединениями их при помощи арок-связей.
Дворцы
Наиболее блестящие дворцовые сооружения мусульман являются выдающимися памятниками мировой архитектуры. Маленький дворец в Хусеир-Амра эпохи Омейядов (рис. 261) (660–750) — один из самых древних. Его формы обнаруживают свое византийское происхождение, но уже в этом раннем памятнике очень сильны черты глубокой мусульманской переработки. Комбинации разнообразных по форме сводчатых помещений Хусеир-Амра отличаются от того, что наблюдается в его византийских и римских предшественниках, тенденцией к простоте очертаний отдельных помещений и, главное, к разобщению их друг от друга толстыми стенами. Обе особенности напоминают дворец Саргона в Хорсабаде и другие дворцовые сооружения Ассирии и Вавилона. Главный зал Хусеир-Амра обнаруживает специфически мусульманские особенности. Его три нефа имеют совершенно одинаковую ширину, что напоминает мечеть Омейядов и исключает господство среднего нефа над двумя другими. Нефы связаны друг с другом широкими арочными пролетами, на которые опираются цилиндрические своды с осями, перпендикулярными осям арок под ними. Все это создает сложное и несколько неопределенное покрытие, отдаленно напоминающее арки мечети в Кордове и вносящее дематериализацию в композицию пространства. Прекрасным образцом большого мусульманского дворца раннего времени, расположенного в пустыне, является Мшатта (рис. 262–264; ср. рис. 265), датировка которой долго оспаривалась и теперь еще не установлена окончательно. Огромный дворец восходит по своему типу к дворцу Диоклетиана в Спалато (см. том II) и, как этот последний, представляет собой целый город. Главный зал дворца имеет форму базиликального здания, оканчивающегося помещением в виде трилистника. Эта форма заимствована из византийской архитектуры (см. том II), но подверглась в Мшатта глубокой переработке сообразно стилистическим принципам мусульманской архитектуры. Все три нефа зала перекрыты на одной высоте, колоннады между ними легки и прозрачны и напоминают колоннады мечети Омейядов. Но особенно типично, что зал не отделен стеной от двора, как в ападане Артаксеркса II Мнемона в Сузах, во дворце в Ктесифоне и в колонной мечети. Особенно выдается в Мшатта наружная обработка лицевой стороны дворца, которая имела внизу широкую декоративную ленту, покрытую тончайшей резьбой по камню. Сама лента и отдельные мотивы орнамента — сирийско-византийского и в конечном счете эллинистического происхождения (см. том II), но она содержит много восточных элементов и мотивов. Стиль этой декорации — мусульманский. Рельеф эллинистическо-римско-византийских обломов сглажен и уплощен; совершенно отсутствуют сильно выдающиеся части. В пределах всей ленты не оставлено ни одного свободного от орнамента куска. Орнамент распространился поверх структивных частей и покрывает их собой, точно на обломы накинуто прозрачное покрывало. Даже розетки сплошь покрыты резьбой. Более крупные формы тоже понимаются как узор, который стелется поверх всех архитектурных форм, совершенно не считаясь с тектоническими членениями; Розетки в тех местах, где они приходятся на углах, согнуты, так что половина розетки приходится на одной плоскости, другая половина — на другой. Лента обломов, ограничивающих и обрамляющих всю широкую декоративную полосу, загибается по сторонам как чисто декоративный мотив (такое истолкование антаблемента наблюдается уже в архитектуре Византии, например в сирийских церквах, и в Сан Марко в Венеции, откуда оно через здания флорентийского проторенессанса перешло к Брунеллески, применившему его в Воспитательном доме во Флоренции — см. том III).
Но особенно существенна в орнаментальной полосе Мшатта для изучения стиля зодчества ислама композиция светотени. Прорезной орнамент очень мелкого рисунка рассчитан на контраст светлого камня и темных прорезанных в нем отверстий. Благодаря им достигается впечатление, что стену обволакивает мягкая, легкая и прозрачная светотеневая дымка. Чередование светлых и темных пятен служит при этом основным средством. Отдельные пятна очень мелки, поэтому светотеневой ритм имеет характер дробной мелочной динамики, которая растворяет материальность форм, распыляя их в дематериализованной среде.