Драматический характер богослужения Софии обусловливает основу ее архитектурной композиции, общую группировку форм, которую Анфимий и Исидор выработали, примыкая к находящимся в Риме образцам. В основе Софии (рис. 276) лежит разделение ее внутренности на большой средний неф — высокий, открытый снизу доверху, завершенный куполом, который расположен над стоящим в середине главного нефа амвоном, — и на боковые корабли, более узкие, более низкие и разделенные хорами на два яруса, из которых каждый несравненно ниже господствующего над всем среднего нефа. Это основное членение внутреннего пространства соответствует разделению присутствующих при богослужении на активных участников драматического действия и пассивных зрителей. Смотря на главный неф Софии (рис. 280), легко себе представить развертывание драматических церемоний под куполом и битком набитые зрителями ярусы боковых нефов. Не нужно думать, что колоннады, отделяющие боковые нефы от среднего, были той преградой, которую зрителям запрещено было переходить. Конечно, при стечении огромного количества людей, стремящихся попасть на наиболее торжественные и интересные богослужения, зрители со всех сторон напирали из боковых нефов на средний и нередко, вероятно, переступали линию, отделяющую боковые нефы колоннады. Кроме того, известно, что в среднем нефе находились привилегированные места для придворных и представителей высшей бюрократии. Но все же членение архитектурной композиции на средний и боковые нефы давало общее оформление драматического культового действия.
Далеко не всем столпившимся во время богослужения в боковых нефах было одинаково хорошо видно происходившее вокруг амвона в среднем нефе. Правда, амвон сильно возвышался и был хорошо виден отовсюду, правда, пение играло особенно важную роль в византийском богослужении, и оно было хорошо слышно даже из самых отдаленных углов боковых нефов, так как София отличается превосходной акустикой и, раскатываясь под ее сводами, звуки приобретают особенную красоту. Но все же боковые нефы Софии не имеют, как амфитеатр или мистериальный храм в Элевсине, наклона в сторону среднего нефа, благодаря которому со всех мест можно было бы видеть все в нем происходящее. Но главное богослужебное действие было символичным, созерцание его, давно всем известного и постоянно повторяющегося, переходило в присутствие на нем. Архитектурные формы продолжали своими линиями композицию богослужения, и зрелище, даваемое архитектурной композицией, дополняло и продолжало собой богослужебное действие. Так, особенно плоский купол, который, благодаря системе полукуполов и кольцу многочисленных окон у его основания, кажется парящим в воздухе, давал изображение небесного свода как обрамление развертывающейся под ним в богослужебных церемониях истории мира. Если купол гробницы Атрея (рис. 378) является стилизованным символом небесного свода, то купол Софии содержит в себе, благодаря грандиозным размерам и впечатлению парения, элементы реалистического изображения небесного свода, которые можно объяснить только наследием идеологии рабовладельческих Греции и Рима.
Символическое истолкование архитектурных форм, которое в Софии наиболее ярко выражается в засвидетельствованном источниками истолковании ее купола как изображения небесного свода, типично для феодальной идеологии, глубоко отделяет византийскую архитектуру от зодчества рабовладельческих Греции и Рима и сближает ее с архитектурой восточных деспотий, например с египетским храмом Нового царства. Но между символикой архитектурных форм Египта и других восточных теократий, с одной стороны, и Византии, с другой, наблюдается огромное отличие, обусловленное тем, что их отделяет друг от друга развитие архитектуры и культуры рабовладельческих Греции и Рима, наследие которой усвоено и использовано византийской культурой. Правда, купол Софии, как и плоский потолок египетского храма, изображает небесный свод. И в этом сказывается еще и другая характерная для Византии черта, сближающая ее архитектуру с восточно-деспотической: внутреннее пространство уподобляется пространству природы, которое на деспотическом Востоке абсолютно господствует. Но сравнение всей системы архитектурных членов, поддерживающих купол Софии, со священной рощей колонн гипостильного зала (ср. т. I) вскрывает между ними глубокое различие. Колонны гипостильного зала до конца изобразительны и символичны (ср. рис. 371), столбы, колонны и арки Софии основаны на античной тектонике и сохраняют по традиции от рабовладельческих Греции и Рима свое чисто архитектурное содержание. Правда, они на службе у идеи купола, вырастающего из них. Но и сам купол, помимо символического и изобразительного момента, играет огромную роль в том чисто архитектурно-художественном зрелище, которое обрамляет и завершает богослужебное действие, но которое вместе с тем не теряет окончательно и своего самостоятельного художественного содержания. В этом отдавали себе ясный отчет и византийцы VI века.