Ближайшими родственниками угасшей династии являлись сводные братья последних двух ханов — крымские царевичи, сыновья хана Менгли, за которого вышла замуж царица Нур-Салтан. Крымское правительство давно смотрело на них, как на законных наследников Казанского ханства, и наметило кандидатуру царевича Сагиба. В 1510-11 г.г. он сопровождал царицу Нур-Салтан в ее поездке в Казань, и этой поездке придавалось большое политическое значение — Казань должна была познакомиться с будущим претендентом на казанский престол.
После смерти Абдул-Латыфа крымское правительство вело переговоры с Василием III о признании Сагиба наследником Казанского ханства, но эти переговоры не успели закончиться к тому времени, когда скончался хан Мухаммед-Эмин. В момент его смерти в Москве находилось крымское посольство, которое подписало союзный договор между обоими государствами.
По смерти Мухаммеда-Эмина в Казани образовалось временное правительство, которое, в силу союзного договора с Россией, обратилось к московскому правительству для переговоров о кандидате на казанский престол, которого могло бы признать правительство союзного государства. В Москву был отправлен посол Кул-Дервиш с извещением, что "божья воля свершилась — Мухаммеда Эмина царя Казанского в живых не стало" и с просьбою высказаться относительно кандидата.
У русского правительства после смерти Абдул-Латыфа вопрос уже был решен, и кандидатура была готова. Кандидатура царевича Сагиба, поддержанная крымским правительством, была отклонена, так как русское правительство боялось усиления Крыма посредством соединения двух ханств под управлением братьев из рода Гиресв. [76] Московское правительство скрывало свои замыслы от крымского хана и продолжало вести с ним дружественные переговоры, но выдвинуло кандидатуру совершенно другого липа, имя которого сохранялось в тайне до смерти Мухаммеда-Эмина. Что решение было готово заранее, видно из того, что казанское посольство получило ответ на свое предложение немедленно, и всего через неделю по приезде в Москву Кул-Дервиша в Казань было отправлено русское посольство с готовым предложением: Москвою была выдвинута кандидатура Касимовского царевича Шах-Али, который никаких прав на казанский престол не имел.
Шах-Али был сыном Касимовского удельного царевича Шейх-Аулиара, приходившегося племянником Сарайскому хану Ахмеду, в царствование которого Иван III провозгласил свою независимость. Род его происходил от хана Тимура Кутлу, который был в свое время в непримиримой борьбе с Тохтамышем, родоначальником только что угасшей казанской династий.
Сыновья хана Ахмеда были последними ханами, царствовавшими в Сарае. В 1502 году Сарай пал под ударами Крымского хана Менгли-Гирея. Сыновья и племянники хана Ахмеда бежали в Россию и по обыкновению получили себе в управление волости и города. В 1502 году царевич Шейх-Аулиар владел Сурожиком (московскою волостью по верхнему течению р. Истры, к северу от Звенигорода) и участвовал в литовском походе. Еще в Сарае Шейх-Аулиар женился на княжне Шаги-Салтан, дочери князя Ибрагима Ногайского. В 1505 году у них родился сын Шах-Али. Около 1512 года, по смерти Касимовского владетельного царевича Джан-Ая, Шейх-Аулиар[77] был назначен владетельным государем Касимовского удела. В 1516 году у него родился сын Джан-Али. В том же году Шейх-Аулиар скончался, и Касимовский удел перешел к его сыну Шах-Али. Когда умер отец, царевичу было всего 11 лет.
Крымские ханы питали непримиримую ненависть к родственникам хана Ахмеда, изгнанным из Сарая и нашедшим убежище в России. В 1516 году крымское правительство протестовало против назначения Шах-Али владетельным царевичем Касимовским и ходатайствовало о предоставлении Касимовского удела царевичу Сагибу, но русское правительство не удовлетворило ходатайства, Теперь, через 3 года, Москва так же решительно отклонила кандидатуру Сагиба на казанский престол и выдвинула на это место опять Шах-Али.
[стр. 77]
Родившийся в России, росший и воспитывавшийся среди русских, Шах-Али, разумеется, не мог быть врагом русских на казанском престоле; к тому же его юный возраст (мальчику было 13 лет) гарантировал русском правительству контроль и опеку над ним, и все это делало кандидатуру Шах-Али незаменимой для русских. По отношению к Крымскому ханству выбор Москвы был вызовом. Со смертью Ивана III дружественные отношения между русским и крымским правительствами пошатнулись, а после смерти хана Менгли-Гирся (1515 г.) союз России и Крыма распался. Политика русского правительства носила двоедушный характер: когда Василий III возобновил на бумаге союз с преемником Менгли-Гирея, ханом Мухаммедом-Гиреем, и крымское войско, добросовестно исполнивши договор, вторглось в Польшу и дошло до самого Кракова, одерживая блистательные победы, — русское правительство и не думало исполнять союзный договор, напротив, именно в этот момент оно выдвинуло враждебную для Крыма кандидатуру на казанский престол.
Казанцы приняли кандидатуру Шах-Али, предложенную русским правительством, и в феврале 1519 года в Москву было отправлено новое посольство для извещения об этом великого князя и для заключения договоров. В состав посольства входили Абу-Бази, карачи князь Булат Ширин, земский князь Шах-Юсуф и старый опытный дипломат бакши Бозек. Провозглашение Шах-Али ханом казанским состоялось в Москве 1 марта. Крымское посольство, находившееся в то время в Москве, заявило протест против избрания на казанский престол лица из враждебной Гиреям династии, так как Василий III всего за несколько дней перед этим подписал союзный договор с крымским правительством и принес присягу в том, что он[78] будет "дружить его друзьям и враждовать неприятелям". На заявление крымских послов русское правительство дало ответ, что оно предполагало предоставить казанский престол одному из крымских царевичей, но казанцы сами избрали на престол Шах-Али, и русское правительство согласилось на эту кандидатуру, во избежания еще более нежелательного избрания, напр. кого-либо из астраханских царевичей — непримиримых врагов Крымской династии.
При вступлении Шах-Али на престол были заключены следующие договоры с русским правительством: 1) о взаимном именовании обоих государей в официальных бумагах «братьями»; 2) Шах-Али дал расписку ("запись на себя") в том, что он будет охранять интересы русских в Казани и до конца жизни не нарушит этого договора; 3) члены казанского посольства дали от себя также расписку ("дали на себя иную запись") в том, что они будут охранять интересы русских в Казани, ни они, ни их дети не нарушат договоров и не выберут на престол нового хана без согласия русского правительства. Все договоры были скреплены присягой, лричем казанские послы принесли дважды присягу — от себя лично и от имени всего государства.
По выполнении этих формальностей, 8 марта Шах-Али выехал из Москвы в сопровождении казанских и русских послов. В апреле месяце состоялась в присутствии русских послов церемония возведения Шах-Али на престол, причем казанцы дали присягу в верности как хану, так и союзу с Россией — "что им неотступным быти от государя великого князя и до своего живота".[74]
Новому хану было всего только 13 лет. Он родился в России и с 6-летнего возраста жил в Касимове, который стал для него родным городом. Шах-Али отличался неприятной, даже отталкивающей наружностью. Русский летописец описывает его так: "Оный Шеяль зело был взору страшного и мерзкого лица и корпуса, имел уши долгие, на плечах висящие, лице женское, толстое и надменное чрево, короткие ноги, ступени долгие, скотское седалище".[75] Судя поэтому описанию, мальчик производил впечатление неповоротливого увальня и урода: на коротких ногах с длинными ступнями было толстое тело с длинными, как у обезьяны, руками; на очень короткой шее сидела огромная голова с некрасивым бабьим лицом. Русский летописец с сарказмом заметил: "Такого им, татарам, нарочно избраша царя в поругание и в посмеяние им".[76] [79]
Герберштейн сообщает, будто "Шеале, женившись на вдове Махмедэмина, получил Казанское царство при помощи московского князя и брата супруги",[77] Это сообщение следует признать совершенно неправильным, так как кандидатура Шах-Али была объявлена в Москве в то время, когда он был еще не женат, тем более — на вдове Мухаммеда-Эмина, скончавшегося в Казани всего "за несколько дней перед этим.
В Казани Шах-Али был непопулярен. Русское засилье при дворе малолетнего хана достигло крайних пределов. В сущности, государством управлял русский посол Федор Андреевич Карпов, который считал необходимым вмешиваться во все дела. В Казани стоял русский военный отряд, введений под предлогом обеспечить русских от возможности повторения резни 1505 года. Недовольство против русских и против хана назревало в течение двух лет; во главе недовольных стоял оглан Сиди.[78] Оппозиция нашла себе естественную поддержку в крымском правительстве. В Бахчисарай было отправлено тайно посольство для того, чтобы заключить союз с Крымским правительством и пригласить на престол царевича Сагиба, Переговоры привели к желаемым результатам, и весною 1521 года в Казань был отправлен крымский отряд в 300 человек вместе с претендентом Сагибом.[79]