В сентябре того года раввины Петрограда направили послание церковным лидерам православного духовенства: "В десятках городов и местечек театра военных действий... еврейские синагоги были разгромлены и разграблены‚ а затем сожжены или превращены в хлевы. Величайшая наша святыня‚ пергаментные свитки завета (Тора) осквернялись‚ разрывались на части‚ и из них выделывались предметы обихода: непромокаемые плащи‚ сумки‚ рукавицы‚ барабаны и прочее..."
В ответ на это митрополит Тихон попросил верховного главнокомандующего А. Керенского "принять все меры" и устранить подобные явления‚ "налагающие несмываемое позорное пятно на всю армию". Всероссийский собор православного духовенства потребовал от армейских священников‚ чтобы разъясняли солдатам "преступность кощунства‚ а также всяких насмешек и глумлений над чужими вероисповеданиями‚ к каким бы религиям они ни относились".
До Февральской революции священнослужителями в русской армии были лишь христиане и мусульмане. Летом 1917 года раввин Бердичева рав Яаков Берман был назначен главным раввином при штабе Юго-Западного фронта в чине подполковника. Он посещал в госпиталях раненых евреев, организовал кашерную кухню в военном лагере для солдат-евреев, приобретал палатки, в которых устраивали полевые синагоги, помогал пленным евреям из немецкой и австрийской армий. После прихода большевиков к власти все должности священнослужителей в войсках были ликвидированы.
***
Из еврейских газет лета 1917 года:
"Юнкера-евреи старшего курса Ташкентского военного училища отправились на фронт в ударный батальон... Первый‚ кто поднял красное знамя и храбро бросился на австрийские окопы‚ был еврей-одессит студент Ш. Гандлер. Во время атаки он был убит. Гандлер еще до революции удостоился двух Георгиевских крестов и унтер-офицерского чина..."
"Граждане евреи! Подписывайтесь на "Заём свободы"! Сплотимся для финансовой поддержки молодой русской свободы‚ понесем Временному правительству наши сбережения..."
"В саратовской синагоге в течение часа подписались на "Заём свободы" на восемьсот тысяч рублей. Крупный сахарозаводчик в Киеве Гальперин подписал на "Заём свободы" миллион рублей. Попечительский совет еврейского политехникума в Екатеринославе – на пятьсот тысяч рублей..."
***
После Февральской революции вернулся в Россию бывший эсер Петр (Пинхас) Рутенберг и стал заместителем губернского комиссара (губернатора) Петрограда по гражданским делам. В октябрьские дни 1917 года его назначили помощником особого уполномоченного Временного правительства "по водворению порядка в Петрограде". Рутенберг организовывал защиту Зимнего дворца‚ был ранен‚ арестован вместе с министрами Временного правительства и заключен в Петропавловскую крепость.
Затем он приехал в Эрец Исраэль и попросил у англичан концессию на строительство электростанций. В британской палате общин его называли сионистом-большевиком‚ но на его защиту встал тогдашний министр колоний У. Черчилль. "Нет ничего менее правдоподобного‚ чем большевизм Рутенберга‚ – сказал он. – Мне известно‚ что в качестве чиновника Временного правительства Рутенберг рекомендовал Керенскому повесить Ленина и Троцкого и был при этом вполне последователен".
Рутенберг получил концессию и построил гидроэлектростанцию на реке Иордан‚ электростанции в Тель-Авиве‚ Хайфе и Тверии‚ был инициатором строительства морского порта в Тель-Авиве и национальной авиакомпании. В. Жаботинский писал о нем: "Высокий‚ широкоплечий‚ плотно скроенный человек. В каждом движении и в каждом слове – отпечаток большой и угрюмой воли... А заодно добродушные глаза и совсем детская улыбка. Я понимаю‚ почему его служащие и рабочие в Палестине повинуются Рутенбергу‚ как самодержцу‚ и любят его как родного..."
Октябрьский переворот. Отношение еврейского населения к новому режиму. И. Трумпельдор
1
Февральская революция произошла неожиданно для всех слоев российского общества‚ для всех политических организаций и их руководителей, а также для лидера большевиков В. Ленина, который не предполагал подобного развития событий и говорил незадолго до этого: "Мы‚ старики‚ может быть, не доживем до решающих битв грядущей революции..." Лидеры революционных партий находились в сибирской ссылке или в эмиграции‚ и после отречения Николая II власть в стране перешла в руки умеренной оппозиции. Большевики оказались в меньшинстве в Совете рабочих и солдатских депутатов, их влияние на первых порах было незначительным – к тому времени в партии большевиков насчитывалось лишь 23.600 человек.