Вытерев со щеки влажную дорожку, появившуюся от переизбытка эмоций, я продолжила читать свою любимую часть истории.
– Плутон знал, что не мог противиться воле Зевса. Но также понимал, что не в силах расстаться со своей возлюбленной Прозерпиной, – в горле, казалось, образовался ком размером с мяч для гольфа, потому мне пришлось на минуту отложить книгу, чтобы собраться с мыслями. Так происходило всегда, когда я добиралась до этой части. Мысли о Костасе выплывали на поверхность, и приходилось гнать их прочь. Таков мой единственный выход.
Глубоко вздохнув, я продолжила чтение.
– Прежде чем Прозерпина покинула Подземный мир, Плутон подарил ей гранат в качестве прощального подарка. Однако это был хитрый ход. Все олимпийцы знали, что если кто-нибудь что-то выпьет или съест в Подземном мире, им будет суждено остаться там наве...
– Опять эта книга? – прервав мой рассказ, раздался пронзительный голос, похожий на скрежет гвоздей по школьной доске.
Решив не поворачиваться к обладательнице голоса, я закрыла книгу и посмотрела на синие воды залива Мирабелло. Отсюда, сверху, я не чувствовала запаха соленой воды, но видела волны, накатывавшие на берег. Иногда я закрывала глаза и представляла, как лежу там внизу в гамаке и вдыхаю морской аромат.
– Ты же в курсе, что эта штука ничего не понимает, а? – продолжил надоедливый голос, вырывая меня из грез. – Этот ребенок, – прошипела она.
– Вот почему я мать, а ты тут горничная, – я поцеловала дочь в лоб, вдохнув ее свежий детский аромат, смешанный с легкими нотками хлора после купания в бассейне. – Она не «эта штука». И ей уже почти шесть месяцев. Моя дочь сидит и ползает. Она смеется и... – я развернулась к нашей прислуге, злясь на себя за то, что поддалась на провокации. Однако ничего не могла с собой поделать. Каждый раз, когда она говорила о моей дочери, как о какой-то инопланетянке, внутри меня просыпались инстинкты матери-медведицы.
Окинув взглядом ее тело, я отметила, что она надела узкое платье цвета креветок и белые босоножки на высоком каблуке, а на лице нанесено столько косметики, будто ей нужно идти в клуб, а не прачечную. Губы, накаченные коллагеном, были плотно сжаты, выказывая ненависть и замешательство, отчего я закатила глаза. И я еще пыталась ей что-то объяснять. В ее теле не было ни единой материнской косточки. Я сочувствовала всем растениям, людям, животным и минералам, о которых она принималась заботиться. Все были обречены на смерть через пару дней.
Я покачала головой, отказываясь в миллионный раз объяснять, что моя дочь, вероятнее всего, умнее в шесть месяцев, чем она в... сколько бы ей ни было. Трудно было сказать наверняка. Ее голос был визгливым и плаксивым, что можно было счесть признаком юности, но из-за косметики она выглядела куда старше.
– Не бери в голову. Что тебе нужно?
– Ужин на столе.
«О Боже, пожалуйста, скажи, что она что-то заказала». Если мне придется съесть хоть еще ложку ее домашней стряпни, я как-нибудь сброшусь с этой скалы. Мне нужно серьезно поговорить с Арисом, как только он вернется. То, что Селена решила поиграть в семью, не означает, что я должна страдать.
– Я не голодна. Поем позже, – я снова раскрыла книгу, чтобы продолжить чтение для моей сладкой девочки.
– Я не спрашивала, – проинформировала меня Селена. – Просто сказала. Арис принес ужин и теперь ждет всех к столу, – она закатила глаза, явно раздраженная, что мужчина, в которого Селена была влюблена, не испытывал к ней того же и предпочитал мое общество.
– Отлично, – выплюнула я. – Буду через пару минут.
Она развернулась на каблуках, чтобы вернуться к Арису, но я окликнула ее.
– О, Селена, когда в следующий раз решишь сделать моей дочери пюре, то помни, что туда нужна капля масла. В прошлый раз ты ливанула столько, что даже у взрослого мужчины случился бы сердечный приступ.
Она фыркнула, но спорить не стала.
«Верно, сучка, знай свое место».
– Ты готова поужинать, моя милая? – проворковала я дочери, а она тут же вскинула пухлые ручки и захихикала. Мне это показалось самым мелодичным звуком в мире.
Бросив последний взгляд на залив, я понесла ее внутрь основной части дома. Учитывая, что здесь было десять спален и еще больше обычных комнат, то потребовалась бы карта, чтобы разыскать хоть что-то. Но к счастью для меня, единственное, что мне нужно было сейчас отыскать – это комнату дочери, находящуюся на первом этаже и примыкавшую к моей. Я быстро умыла свою малышку, чтобы избавиться от хлора, а потом покормила с бутылочки. Закончив, я направилась в столовую.