Другой вариант был, собственно, банальным — отстроить ребятам «конец», как говорили местные. Не надо грязи: это значит совсем не то, что напрашивается само собой. К мужскому естеству отношения тут никакого — просто так уж повелось, что кушалы именуют «концом» тупиковую улочку. Звучит, конечно, с вопросами, но извините — традиция. Но как бы всё не понималось и не звучало, решения у данного предложения не было. На дворе — конец лета; не лучшее время для начала масштабных строек. Если даже допустить возможность чуда, что Михалычевы мужики, плюнув на всё, и нарубят лес на срубы, то по самым скромным подсчётам им времени нужно ну никак не меньше пары месяцев, а это уже октябрь. Да и какой идиот ставит сруб из летнего леса?! Только самый замшелый олух. В общем, дальше этот поток сознания можно было и не продолжать…
Поэтому Паратов всадил своё предложение ровнёхонько в «десяточку». И что бы кто не думал, и как бы не пытался упираться, возразить тут было нечего. Русков, зависнув над столом тучей, махнул рукой: «Пущай вселяются…». И на этих его словах отец Паисий, зыркнув на старика и пробормотав что-то под нос, несколько раз перекрестился. Слово — не воробей; следить бы надо…