– Какое, должно быть, счастье, – с завистью вздохнула Кей, – гордиться своими родителями!
– Я не сказал, что преклонялся перед всем, что он делает, просто объяснил, какую черту считал в нем лучшей. Вы можете делать то же самое, Кей.
– Если бы у моего отца были какие-то хорошие стороны…
– Возможно, вам следует повнимательнее приглядеться. Если бы вы захотели поговорить с ним, это, наверное, помогло бы решить, чью сторону занять в этом процессе.
– Я уже решила. Плохо это или хорошо, я должна сказать правду, и будь что будет.
Она дотянулась до руки Джима, сжала его ладонь.
– Вы были правы, коммандер. Я не нуждаюсь в подсказках, чтобы самой определить, каким путем идти. Просто нужно было выговориться.
Он сжал ее пальцы свободной рукой.
– Понимаете ли вы, что, если бы какой-то безголовый кретин не поджег самолет, вы и я могли даже не встретиться.
– Понимаю, – улыбнулась Кей.
– И подумайте еще вот о чем: не будь ваш отец негодяем, бросившим вашу мать, вы не отправились бы искать его и мы никогда бы не познакомились.
– Если пытаетесь втолковать, что мне нужно его простить, наше знакомство, пожалуй, самый лучший довод.
– Просто в который раз удивляюсь, как иногда самые ужасные события могут привести к чудесным последствиям.
Официант принес заказы, и остаток вечера был проведен в рассказах о себе. Оба старались как можно больше узнать друг о друге. Джим вспоминал войну, Кей говорила о студенческой жизни, занятиях психологией и исследовательской работе, которые решила провести. Кроме того, она незаметно для себя начала рассказывать о работе в «Томкэт» и, упомянув о том, что была «кошечкой», обнаружила, что Джиму совершенно не было известно о преследующей ее «славе», – он никогда не видел фото.
– Теперь вы будете хуже думать обо мне, правда? – не выдержав, спросила она.
– С чего это? Вы необыкновенно красивая женщина, Кей. Нельзя же винить художника за желание нарисовать вас или любого мужчину за стремление взглянуть на вас. И если вы хотели, чтобы все увидели вашу красоту – и лицо, и тело, – не пойму, что в этом плохого. Вы можете назвать такой поступок великодушным.
– Знаете, я как-то не рассматривала это с подобной точки зрения. Но рада, если не считаете меня… дешевкой.
– Единственное, что в ваш дешевого – боязнь ввести меня в расходы. Ну что это за еда – гамбургеры и пиво? Я бы предпочел омары и шампанское.
К тому времени, когда они уходили из ресторана, Кей уже решила, что хочет провести с ним ночь. Она не забыла тех мгновений в самолете, когда катастрофа казалась неминуемой, и сожаление о том, что в жизни так мало сделано. Девушка не знала, как будут развиваться ее отношения с Джимом в дальнейшем, но чисто физическое притяжение между ними было невозможно отрицать, а она так давно не хотела ни одного мужчину.
– Давайте вернемся ко мне, – сказала Кей, когда Джим спросил, куда она теперь хочет пойти.
Не успела за ними закрыться дверь, как Кей повернулась и поцеловала его, не в силах больше ждать. Джим безмолвно обнял ее, прижал к себе – их губы встретились, древний танец переплетающихся языков говорил о желании и страсти. Да, он тоже хотел ее. С трудом оторвавшись, Кей взяла его за руку и сделала несколько шагов к спальне. Но Джим остановился.
– Нет, Кей, не сегодня.
Сбитая с толку девушка разочарованно покачала головой.
– Я тебе не нравлюсь?
Джим, улыбнувшись, вновь привлек ее к себе.
– Считаешь, что мужчина не хочет тебя только потому, что готов подождать?
– Мы уже ждали, так долго ждали. Я помню нашу первую встречу девять лет назад. Уже тогда притяжение между нами существовало.
Джим кивнул. Он тоже помнил все.
– Но тогда тебе было семнадцать.
– А ты был офицером и джентльменом. Но теперь нам ничто не препятствует.
– Ошибаешься. Кей затаила дыхание.
– У тебя кто-то есть?
– Нет. Давно не было. Слишком много работаю и не сижу на одном месте.
– Тогда почему же?
– Потому что, если между нами суждено чему-то произойти, пусть это будет по-настоящему хорошо… нет, не просто хорошо – сказочно, великолепно, чудесно. Поверь моему опыту, спешка никогда ни к чему хорошему не приведет. Всему свое время. Эти девять лет не считаются. Мы стали иными и знаем друг друга только два дня.
– Для меня и одного дня достаточно.
– Когда-то и для меня тоже. Но не сейчас. Джим отстранился, немного отступил.