— Разбираетесь с документами, а?
Холланд ослабил хватку, и Джульетта сразу же убрала руку. Он окинул взглядом разбросанные по полу бумаги. Глаза его, кажется, сверкнули, когда он увидел флягу в пластиковом пакете, впрочем, этого Джульетта не могла бы утверждать с уверенностью.
— Знакомлюсь с делами, — ответила она. — Просто здесь больше места для того, чтобы… ну, чтобы спокойно подумать.
— О, я уверен — здесь, в этой комнате, и вправду родилось много глубоких мыслей, — улыбнулся Бернард, и Джульетта заметила, что передние зубы у него кривые, один налез на другой, что делало его похожим на мышь — их ей доводилось ловить в Глубине, в насосных.
— Да, вообще-то, мне хорошо думается в этом помещении, так что, наверно, в ваших словах что-то есть. К тому же, — она впилась в него взглядом, — не думаю, что камера будет пустовать долго. И как только она заполнится, то я устрою себе маленький отдых дня на два — на три от всех этих дум. Пока кое-кто будет готовиться к очистке…
— Я бы на это особо не рассчитывал, — возразил Бернард. И снова блеснул кривыми зубками. — Знаете, какая идёт молва: бедная мэр, мир ей, совсем загнала себя в гроб своими странствиями… Я полагаю, она отправилась вниз, чтобы познакомиться с вами. Я прав?
Джульетта ощутила острый укол в ладонь. Она забыла, что сжимает в ней латунную звезду шерифа. Костяшки пальцев на обеих руках побелели — с такой силой она стиснула кулаки.
Бернард поправил очки.
— Но я слышал, вы считаете, что дело нечисто, и проводите расследование?
Джульетта не отрываясь смотрела ему в глаза, стараясь не отвлекаться на отражающиеся в его очках серые холмы.
— Полагаю, что вы как исполняющий обязанности мэра должны знать, что мы рассматриваем этот случай как несомненное убийство, — сказала она.
— Ах вот как… — Его глаза расширились, губы тронула еле заметная улыбка. — Так значит, слухи верны. И кто бы мог такое сделать?
Улыбка стала шире, и Джульетта поняла, что имеет дело с человеком, считающим себя неуязвимым. Ну да ей не впервые сталкиваться с подобным грязным и раздутым эго. В её бытность «тенью» в Глубине таких личностей кругом было пруд пруди.
— Уверена, что виновным окажется тот, кому эта смерть выгоднее всего, — сухо сказала она. И добавила после паузы: — Мэр.
Кривая улыбочка потухла. Бернард выпустил прутья и, сунув руки в карманы комбинезона, отступил назад.
— Ну что ж, приятно было познакомиться. Я думаю, вы только совсем недавно поднялись из глубины, ещё не привыкли к жизни наверху, да и я, чего греха таить, тоже слишком долго был изолирован в собственном кабинете; однако должен сказать — жизнь меняется. Вы шериф, а я мэр, и поэтому мы будем работать в одной команде. — Он взглянул на папки у её ног. — Я рассчитываю, что вы станете держать меня в курсе. В курсе всего.
С этим словами Бернард повернулся и ушёл. Джульетте пришлось порядком напрячься, чтобы разжать кулаки. Когда она наконец расцепила пальцы, сжимающие звезду, обнаружилось, что острые концы значка впились ей в ладонь, и в порезах показалась кровь. Несколько капель сверкнули на уголках звезды, словно мокрая ржавчина. Джульетта вытерла значок насухо о свой новый комбинезон — привычка, оставшаяся от прежней жизни среди машинных масел и мазута — и выругалась, увидев на одежде неопрятное тёмное пятно. Перевернув звезду лицевой стороной вверх, она вгляделась в чеканку: три треугольника — символ Хранилища и над ними слово «Шериф». Снова повернула звезду на обратную сторону и провела пальцем по застёжке-булавке. Открыла её. Иглу булавки за многие годы не раз сгибали и снова выпрямляли, отчего создавалось впечатление, будто её выковали вручную. Зажим, на котором крепилась булавка, немного разболтался, и застёжка сидела некрепко, шаталась. Вот точно так же и сама Джульетта колебалась, носить ей звезду или нет.
Шаги Бернарда постепенно затихли. Она услышала, как он сказал что-то помощнику Марнсу, и ощутила, как нервы её налились новой, стальной решимостью. Так было, когда ей случалось наткнуться на ржавый болт, не желающий поддаваться. Эта нестерпимая неподатливость, этот отказ поворачиваться заставляли Джульетту упрямо сцепить зубы. Она всегда верила, что нет такой заевшей гайки, которую ей не удалось бы отвернуть; она научилась управляться с ними при помощи смазки и огня, машинного масла и элементарной грубой силы. И они рано или поздно поддавались, стоило только всё сделать по уму.
Она проткнула извилистой иглой нагрудник своего комбинезона и закрыла застёжку. Скосила глаза на звезду — что-то в этом было сюрреалистическое. На полу у её ног валялось с десяток папок с делами, требовавшими внимания, и впервые за всё недолгое время своего пребывания наверху Джульетта прониклась осознанием, что это — её новая работа. Машинное отделение — дело прошлое. Уходя оттуда, она оставляла его в гораздо лучшем состоянии, чем когда впервые появилась там. Она провела в генераторной достаточно времени, чтобы успеть насладиться тихим гулом отремонтированного генератора, увидеть, как плавно вращается идеально сбалансированная ось — настолько плавно, что казалось, будто она не движется вовсе. А потом поднялась наверх и нашла здесь всё в разболтанном, развинченном состоянии. Главный, основной механизм Хранилища еле тянул, скрипя и скрежеща всеми своими частями — как и предупреждала мэр Дженс.