Выбрать главу

Вытащив в центр комнаты кастрюлю с опарой, они добавили туда остальные продукты, лежащие на столе. Когда тесто было готово, невесте поручили слепить фигурки — свою и жениха, стоящих под символическим деревом. Каждая из незамужних девушек добавляла к нему по веточке, тем самым желая благосостояния молодым и как бы приближая собственную свадьбу.

— Усы, ты забыла приклеить усы! — крикнула Ивоне Каська, вызвав тем самым взрыв хохота. Она с силой ткнула в фигурку жениха тонкую полоску теста. Фигурка тут же сломалась.

Голова куколки покатилась по линолеуму, собирая по дороге грязь и пыль.

Повисла тишина. Женщины уставились на старшую.

— Холера, я не хотела. — Провинившаяся закрыла рот ладонью и пыталась пошутить: — Но твоя стоит уверенно. Ты неплохо получилась, хлебная Бейнар.

Никто не засмеялся. Одна из женщин подняла укатившуюся голову, сполоснула ее и приклеила на место.

— Молодому жить еще долгие годы и детей кучу наделать, — объявила главная. — А каравай огромный будет. Я такого еще не видела. Хорошая жизнь тебя ждет, девонька. Лишь бы только хорошо пропекся. Теперь достаточно лишь проверять температуру.

— Мы застаемся, хтосьцы згубгуся… — запела девушка в толстовке с капюшоном.

Ивона повернулась в ее сторону, но девушка уже вынула телефон и включила песню:

Невядомыя адказы, мёртвае лисьце, Усё тое, што была и тое, што будзе, Мiнавiта для мяне ужо больш не iснуе, Застаюся адзiн звычайна, так як i заусёды, Гэта мора штармiць и не спынiць нiколi, Губляю каханне, губляю надзею I больш у каляровыя сны я не веру.
Губляю каханне, губляю надзею I больш у каляровыя сны я не веру…[4]

Эта песня не была народной. Электрогитара, основательный ритм и одновременно выразительная мелодическая линия.

— Неплохо, — сказала Ивона.

Блондинка, в военных ботинках и с православным крестиком в ухе, улыбнулась:

— Это «Губляю каханне» Амарока. Нравится? Белорусская поп-музыка. Рокеры не очень ее ценят, но я люблю.

Потом протянула руку и представилась:

— Кинга.

— Ивона.

Они пожали друг другу руки.

Кинга с интересом смотрела на невесту и в конце концов решилась дотронуться до ее оливковой кожи с излишней нежностью:

— Ты всегда такая загорелая?

Ивона подумала, что Кинга из тех, кто предпочитает женщин, и слегка попятилась.

— Зимой немного бледнею, — буркнула. — В детстве меня дразнили Цыганихой. Я очень стеснялась и хотела быть бледной, как ты.

— Говорят, что ты хулиганка, но ты, походу, клевая чувиха. Респект за самокритичность, — рассмеялась Кинга. — Петр — это типа мой двоюродный дедусь, что бы это ни значило. Алла — моя тетка. Терпеть не могу бывать у нее.

Она схватилась за нос и захохотала.

— Родственников не выбирают. — Ивона улыбнулась, глазами передавая привет матери в другом конце комнаты. — С семьей все хорошо только на фотографиях.

— Именно, — подхватила Кинга и добавила: — И никаких запахов.

Теперь обе рассмеялись. Ивона с минуту смотрела клип на экране телефона, но Кинга вскоре включила сборник «Iло i сябры», который в этой компании, видимо, был хитом, потому что, услышав мелодию, девушки тотчас закружили невесту в танце.

— Танцуй, танцуй! — кричали они. — И плачь! И мать пусть плачет. Без плача несчастье будзе.

Но Ивона лишь хихикала. Все дергались в танце на пятачке между мебелью и печью. Женщины постарше тоже покачивались в такт музыке. К концу диска помещение стало наполняться запахом почти испекшегося пирога. Одна из кумушек заглянула в духовку и позвала остальных. Те шумно сбежались.

— Кто-то сглазил, — пробормотала Кинга и подмигнула Ивоне. Обе засмеялись, но остальные не поддержали их. Они относились к предсказанию очень серьезно.

Каравай разросся так, что не помещался в печи. Между тем табло информировало, что до окончания выпечки осталось больше четверти часа. Ивона обратилась к одной из пожилых женщин:

— И что теперь?

— Если бы это была кафельная печь, мы бы разобрали ее и вынули каравай.

— Иначе плохой знак?

— Не должно быть ни малейшего изъяна.

Одна из женщин выхватила древнюю «нокию» из кармана цветастой юбки и понеслась к выходу. Ивона напряженно взглянула на мать. Вожена вознесла очи к потолку. Было видно, что ее раздражает беспокойство гостей. Она разбиралась в выпечке приблизительно так же, как в кузнечном деле, но здесь дело было в забобонах, а не в кондитерских тонкостях. Белорусских женщин прислал Петр. Богач, который должен изменить жизнь ее семьи. Она не могла позволить себе открытую насмешку. Золушка должна стать королевой. У Божены такого шанса в жизни не было.

вернуться

4

Мы остаемся, кто-то потерян, Непонятные ответы, мертвые листья, Все то, что было, и то, что будет, Больше для меня не существует. Остаюсь один, впрочем, как и всегда, Шторм на этом море никогда не утихнет. Теряю любовь, теряю надежду И больше в цветные сны я не верю.