– Стойте-стойте-стойте! – в самом деле, нельзя же так перескакивать! – А как из заповедника питомник для юных дарований образовался-то?!
Рассказчики сникли.
– Мав, там что-то произошло. Об этом не говорят, но вроде с навьим племенем связано… Одним словом, все обитатели подгорного мира разом сгинули. И сколько здесь запустение стояло, никому неведомо. А открылось всё, когда обитателей Полых холмов туман перестал на эту сторону пропускать. Тогда-то один из леших, что в том краю обосновались, сам попытался сюда пройти. А тут… Потом-то выяснилось, что как хозяев у Подгорья не стало, так для чужих вход и закрылся. И что, почему тут произошло, если и знает кто, так во всеуслышание не объявляет.А место ведь сильное. Вот спустя столетия и приспособили. Прежде-то здесь даже и те жили, кто обычно промеж собой не слишком ладит, поэтому очень удобно именно сюда собрать тех, кому своей силы мало, кому учиться интересно – так, чтоб различий не делать, всех, у кого желание есть, принимать. Так всё и было. Или не так, но принято считать, что так.
Хм… Ещё не наступили первые сумерки, как нога моя коснулась этой земли, а загадок уже немерено. И, чую, на этом дело не кончится.
– Ладно, – я временно пошла на попятную, – думаю, разберусь со временем. А что с уроками-то? Здесь на классы делят или на факультеты? Куда меня вообще определят?
Тут уже пришла очередь моих собеседников недоумевать. Оказывается, с утра на большой поляне все наставники озвучивают задания – чьё-то за день исполняется и уже вечером отчёты звучат, а иные больше времени отнимают. И каждый сам решает, за какое задание ему браться. В процессе можно к кому угодно из питомцев за помощью обращаться: кто-то советом поможет, кто-то научит чему полезному. Теперь понятно, почему шуликун летучей мышью способен оборачиваться, – наверное, для какого-то задания пригодилось.
Мне после людской школы, конечно, странно было это слушать, но я решила, что сначала поближе с такой системой обучения надо познакомиться, а уж потом и судить.
Постепенно становилось всё темнее, и Блажек, нырнув под лежанку, вытянул небольшой плетёный шар, в котором… У меня немедленно загорелись глаза: что это?! Лешие довольно переглянулись.
– Думала, лучиной себе жильё освещаем?
Ну, думала, а чего такого-то? У нас, лесных, ночью зрение получше совиного – среди деревьев и мышонка разглядим, и жучка какого, но стоит оказаться в четырёх стенах, как мигом это самое зрение отказывает. Так что жильё лучиной освещать мы привычные. Но тут же всё по-особому. Видно, настолько сильна земля Подгорья, что на такие глупости, как вызванный чарами огонь, не жалко потратиться. А в обычной жизни это не всякому под силу. Вот морок навести, почитай, любой из нечисти от рождения способен. Перекидываться многие горазды. А созидательные чары – это из области самой сильной магии.
Наверное, у меня на лице было много чего написано, потому что Ньярка не выдержала, цыкнула на друзей:
– Будет вам! Мав, это болотные огоньки – их нашим оболтусам в Полых холмах подарили. Там же и ловушку зачаровали, иначе б давно уже все поразлетелись.
Я заворожено взяла в руки плетёный шар. Размером он был с небольшую тыкву, и в нём метались десятки ярко светящихся мотыльков или очень похожих на них созданий. А в комнатёнке, где мы находились, от этого светильника сделалось так светло, будто солнышко прямо в окно заглянуло. Никогда не слыхала, чтоб болотными огоньками дома освещали – их и одного-то, поди, поймай. Ужасно хотелось задать кучу вопросов, как самой обзавестись таким чудом, и какими чарами огоньки подманивают, и как в ловушке запирают, но ясно же – это секреты Полых холмов, там и ответ искать. Ничего, и туда доберусь. Успеется.
Чем дальше, тем яснее становилось, что пора бы уже и прощаться. О питомнике мне вкратце рассказали, насчёт отношения ко мне госпожи Пульмонарии лешие не в курсе, а со всем остальным буду разбираться постепенно. Но чего-то мне не очень хотелось покидать гостеприимную компанию. А тут ещё и сладко спящая кикимора завозилась, перевернулась с боку на бок и снова засопела, как ни в чём не бывало, под тихий напев верной флейты. Точно!
– А что насчёт злыдня?
История, может, и долгая, но я просто не могла обойти её стороной. Навье племя всегда наособицу от прочей нечисти держалось. И если все мы и друг к другу, и к роду человеческому по большей части нейтрально настроены – если нет повода, так и пакостей нет, то навии просто не могут существовать, не подпитываясь болью, горечью и смертными муками. Коль в жилище хоть одна навия завелась, жди беды. Навии жизнь не сразу вытягивают, «умирание» может затянуться на месяцы. И нет разницы, кто жертва – человек или нечисть – всё одно, всё едино. Так что не только люди всегда старались оградить свои селения от этих злобных сущностей, но и коренные жители лесов и болот. Водяные, лешие, кикиморы, русалки и все-все-все сторожатся навий и их прихвостней, мавок со злыднями. Навии ведь не только жизнь отнимают, а и раздоры сеют, борьбу за власть, за первенство раздувают. И первые помощники в том – злыдни. Чем их навии держат, никогда не задумывалась, но служат им злыдни испокон веков. Эти порождения болотной безнадёги и отчаяния являются к людям в незримом обличье, внушают им самые тёмные мысли и желания, поселяют в сердцах подозрительность и коварство. Именно злыдни, точнее, их нашёптывания, зачастую становятся причиной кровопролитных войн. И люди сами понять не могут, с чего вдруг так поменялся характер, отношение к миру и близким, но невидимый враг только злобно хихикает за плечом. С нечистью такие трюки не проходят: мы-то и незримое чуем. Хотя нередки случаи, когда злыдни и к нашему роду втираются в доверие, – вражду посеять не могут, так желание быть отнимают. Где злыдни поселятся – то под видом леших, то ещё кем прикинутся, – там словно мор начинается. И если вовремя не распознать их да не повывести… Одним словом, были у меня причины дивиться, что в питомнике открыто проживает злыдень.