Хоть Кюннэйка и не завоевала там титул «Мини-мисс Россия», дирекция поинтересовалась, готовы ли мы участвовать в конкурсе «Мини-мисс мира», который должен пройти в Турции. Дочка была очень рада, и осенью 2005 года мы отправились в солнечную Анталью. За день до гала-шоу маленькие участницы должны были сами выбрать «Мини-мисс Дружба мира», и они выбрали Кюннэй. Как нам потом сказали организаторы, подавляющее большинство голосов было отдано за нее. А на следующий день она стала мини-мисс мира, и ликование наше не знало предела. С большим удовольствием моя девочка участвовала во множестве конкурсов – пела, танцевала, дарила людям свое тепло и любовь. И они чувствовали это – домой она неизменно возвращалась с победой. Подтверждение тому – множество кубков, грамот, благодарственных писем. «Сибиряк года – 2005», «Жемчужина России – 2007», Гран-при международного конкурса «Звезды и звездочки Вселенной» в Лондоне в 2008-м – всего и не перечислишь.
Осенью 2002 года, когда я еще не знала, что уже забеременела младшей дочерью, Кюннэй вдруг сказала: «Мама, в твоем животе ребенок. Девочка. Зовут Тууйа». Ей тогда было пять лет.
Учась в среднем звене школы, Кюннэй снималась в короткометражных детских фильмах и роликах кинематографической смены лагеря «Кустук».
Позже приняла участие в проекте НВК «Саха» – «Сана ырыа», проявив себя в качестве вокалистки с собственной, ни на кого не похожей манерой исполнения. Будучи самой младшей из его участников, она, приложив всю свою энергию, все свои старания и стремление, запомнилась зрителю, и свидетельство тому – победа в одной из номинаций и спецприз журнала «Журфикс».
Какое это было счастливое время, которое иногда возвращается ко мне во снах…
Сердце, почуяв беду, сильно забилось. Поспешила на медицинский пост – там никого, в ординаторской – тоже. «Куда все подевались?» – спросила я у одной женщины в коридоре. «В реанимацию побежали», – ответила она.
С девяти лет дочка стала жаловаться, что у нее болит живот. Сколько мы ни ходили в Национальный центр медицины, там так и не смогли выяснить причину, а приступы с каждым разом становились сильнее. Классная руководительница Кюннэй считала это симуляцией: «Она просто-напросто учиться не хочет, вот и выдумывает себе болезни». Сейчас-то я понимаю, что это ее природный дар так заявил о себе, искал выхода. Через несколько лет безуспешных обследований Медцентр направил нас в Москву. И квота как-то быстро нашлась. Было это в середине июня 2012 года. В научно-исследовательском институте педиатрии и хирургии мне сказали: «Вашей дочери уже 15 лет, и сопровождающий ей не нужен, берем», – и дальше приемного покоя не пустили.
На второй день она должна была пройти компьютерную томографию, и я еще по дороге в больницу начала ей звонить, писать, но она не отвечала.
Добравшись до больницы, захожу в палату и вижу пустую кровать, только ее шортики с футболкой лежат, а соседи на меня не смотрят, глаза отводят.
Сердце, почуяв беду, сильно забилось. Поспешила на медицинский пост – там никого, в ординаторской – тоже. «Куда все подевались?» – спросила я у одной женщины в коридоре. «В реанимацию побежали, – ответила она. – Ребенок во время компьютерной томографии в кому впал». Я похолодела.
Можно предположить, что для пробуждения столь необычного дара, связующего с высшими силами и миром духов, нужно полностью изменить сознание человека, а телу необходима специальная подготовка.
Потом потянулись минуты ожидания у дверей отделения реанимации. Врачи выходили по одному, но никто ничего мне толком не сказал, я только поняла, что в кому Кюннэй впала внезапно, а причина неизвестна. Мне дали телефон отделения и сказали идти домой. Вечером того же дня во дворе ее деда в Верхневилюйском улусе внезапно умерла жеребая кобыла. Вот так стояла – и упала. И ни один зверек, ни одна птица не наведались к туше, чтобы полакомиться…
Едва дойдя до дома, позвонила в больницу. Мне сказали, что в девять вечера моего ребенка подключили к аппарату искусственной вентиляции легких.
Ни свет ни заря я снова была в больнице, и снова мне никто ничего не говорил. От безысходности я даже в Якутск к знакомым врачам звонила.
Потом, раздобыв табуретку, поставила ее у самых дверей реанимационного отделения и села, плотно прижавшись спиной к стене и пытаясь наладить мысленную связь со своим ребенком, уловить хоть какой-нибудь отклик. Она обязательно почувствует, что я рядом, и тогда я смогу вытянуть ее…