Девушка продолжала возбуждаться. Крепкий мужчина прижал ее к уличной стеклянной витрине и принялся еще более страстно целовать шею. Казалось, что Анна готова бесконечно наслаждаться жаркими играми любимого, стоя напротив реки Чикаго, но она вновь бросила взгляд на небо и вспомнила, что времени у нее осталось не так много.
– Может, закончим у меня, любимый? – спросила она.
– Я готов хоть здесь сделать все, что ты пожелаешь. – Марк не переставал демонстрировать свою ненасытность, тиская ее талию и грудь.
Анна оттолкнулась от витринного стекла, обернулась, улыбнулась и поцеловала мужчину в губы, взяла его под руку и повела в свои апартаменты.
Парочка прошла на Юг-Стейт-стрит, что напротив Грант-парка в самом центре города. Закат растворился, небо стало темным, но, к счастью, на улице стояла по-прежнему комфортная погода. Даже когда позади осталась набережная Даунтауна, влюбленным не встретился ни один случайный прохожий. Некогда Анне нравилось видеть в ее версии «идеального Чикаго» счастливых людей, но в какой-то момент ей захотелось, чтобы этот город принадлежал только ей и Марку.
Возбужденная ласками любимого, она уже предвкушала потрясающее завершение очередного свидания: Анна мысленно перебирала комплекты самого сексуального своего белья, ощущала на губах вкус терпкого вина и влажнела от одних мыслей, как именно они станут заниматься любовью. До дома оставались минуты, апартаменты располагались в зеркальном небоскребе, прямо за колледжем Кроун Холл.
Но едва они подошли ко входу в жилое здание, как Марк неожиданно вырвал руку, отстранился от девушки и направился в обратную сторону, к колледжу. Анна почувствовала, как в груди похолодело, и ее стала охватывать паника. Она не могла поверить, что это происходит!
– Какого… – прохрипела она. – Марк? Марк!
Мужчина продолжал удаляться, не реагируя на ее оклики. Анна бросилась следом, попыталась ухватить его за руку, но Марк оттолкнул ее с такой силой, что она оказалась на асфальте.
Из ее глаз покатились первые слезинки.
– Да что же со мной не так? Марк! Любимый… вернись. – Последние слова она произносила уже полушепотом. – Дело в платье? Ты хотел, чтобы я сходила с тобой в тот проклятый торговый центр? Давай пойдем, это же в наших силах… Пусть все будет по-твоему…
Марк остановился и высокомерно глянул на сидящую на мостовой Анну. Это был тот самый взгляд, который она всегда старалась забыть. Взгляд человека, по которому невозможно понять, что у него происходит внутри.
– Прошу… – Слезы теперь текли рекой; вторя им, небо стало сочиться первой дождевой влагой. – Просто скажи, что мне сделать, чтобы вернуть тебя? Может, мне стоит снова тебя называть Роджером? Или давай я достану автограф твоего любимого писателя снов?
И, словно печатая на старом «Ундервуде»[1], Марк раздельно выдал уничтожающее:
– Тебе все равно этого не понять.
Анна нашла в себе силы подняться, ее сердце готово было разорваться от боли и печали, но она еще надеялась, что этот вечер, начавшийся так изумительно, еще можно было спасти. Глупая и наивная девчонка…
Она шагнула было к нему, но натолкнулась на прозрачную стену, преграду, которую воздвиг перед ней Марк. Он высокомерно смотрел на нее и, казалось, наслаждался ее болью.
– За что? – В пустоту канул немой вопрос, а стена уже отодвинула ее от любимого, от самой любви, от всей ее жизни.
По щекам текли потоки воды, они смешивались с солеными слезами, а по ту сторону такой прекрасный и утопичный мир стал резко стираться и превращаться в пыль. Чем дальше отходил Марк, тем сильнее невидимый злой художник стал вычищать ластиком все то, что сотворила Анна. И эта страшная, пусть и невидимая пустота стала расщеплять дома, светофоры, машины и землю под ногами. Мужчина уже полностью скрылся из виду, и смертельный невидимый поток настиг девушку, моментально превратив ее в ничто.
2
Прежде абстрактные формы обретали привычную четкость. Анна постепенно возвращалась в настоящую реальность. Девушка, истощенная плохим сном, прокляла ощущение жара, которое словно жгло ее тело. Вдобавок от сухости во рту ее язык стал будто пустыня, заставляя мечтать о глотке свежей влаги.
Несколько секунд она еще лежала с закрытыми глазами и надеялась, что ей удастся вернуться к любимому Марку, несмотря на то, что она сама, реальная Анна Эйрд, в эту же самую секунду лежала на его груди… точнее, на груди его же роботизированной копии.
Марк Два, как прозвала его Анна, появился в апартаментах девушки через месяц после того, как ее бросил «оригинал». Казалось, что логичнее было бы робота назвать Марком, как и ее бывшего возлюбленного, но Анна не смогла. То ли она опасалась окончательно сойти с ума и забыть, что перед ней всего лишь железяка, наполненная продвинутым исходным кодом и материалами, повторяющими внешнюю оболочку тела; то ли присутствием андроида девушка хотела просто прояснить себе, что это лишь игрушка, которая только компенсирует недостающую физическую близость, но никак не духовную.
1
«Ундервуд» – популярная пишущая машинка, производившаяся одноименной компанией со штаб-квартирой в Нью-Йорке с 1895 по 1959 год.