Ощущение нереальности росло по мере того, как мы поднимались на четвертый этаж на скрипучем лифте. Пройдя по изношенным коврам, наконец-то мы нашли номер доктора Сингха.
Тот уже ожидал нас в дверях, подчеркивая тем самым свою пунктуальность. Он оказался худощавым человеком лет шестидесяти, темнокожим, в бледно-голубом тюрбане. Было в нем что-то от прошлого века. Видимо, ему удалось получить хорошее английское образование. Я узнала позже - в Кембридже. Сын преуспевающего индийского торговца, не гонясь за роскошью, он обитал в "Сен-Жермене".
Он провел нас в комнату с высоким потолком, выходившую окнами на Бродвей. В номере был газовый камин, продавленные кресла и письменный стол с облупившейся полировкой. На столе остывала электрическая плитка с кастрюлей и по всей комнате пахло тушеным мясом. В нише помещалась кровать с небрежно наброшенным покрывалом.
Начался наш визит с зеленого мятного чая с кунжутными пирожными. Потом доктор Сингх сел напротив меня и сказал:
- Слышал, вы попали в несколько необычную ситуацию.
Доктор Райхман мне кивнул и я вновь пересказала свою историю. Временами доктор Райхман поправлял меня, помогая перечислить все события сегодняшнего дня. Когда рассказ был окончен, наступило молчание. Потом, отхлебнув из чашки, доктор Сингх спросил:
- Как вам чай? Не слишком сладкий?
Чай и в самом деле был настолько сладким, что я с трудом преодолела приступ тошноты. Выручил меня доктор Райхман, решивший перейти к делу.
- Думаю, что наиболее интересна встреча в магазине "Ботаникас". Статуэтка Сан-Маркоса, ром...
- Да, пожалуй, это "бела-бела", - согласился доктор Сингх. Магический круг, многоголосое пение, одержимость молодого человека... Есть такой способ установить контакт с умершим.
- Значит, это что-то вроде культа Вуду? - и спросив, я тут же поняла, что совершила ошибку.
Доктор Сингх взглянул на меня как на нерадивую студентку и мне стало стыдно. Позабыв на время о Джоэле, мы погрузились в теорию.
- Вуду, а точнее Водон, нужно отличать от эспиритизма. То, что произошло с вашим братом, не имеет ничего общего с культом Вуду. Тот всего лишь парное магическое действо, исполняемое жрецом и жрицей рядом с идолом или иным каким-то фетишем. Этот культ особенно распространен на Гаити.
- Понятно, - протянула я, но это не вернуло его к проблеме Джоэла.
- Обеа - это система магических ритуалов, исполняемых одним человеком, и она берет начало в африканских племенах ибо, попо и корамантин. Она основана на заклинаниях, ворожбе и связи с душами умерших, кроме того, она опирается на глубокие знания ядов, лекарственных трав и наркотиков. Она очень распространена по карибским островам и близка к пуэрториканскому эспиритизму. Хоровод вокруг одержимого танцора, песни и ром - все это явные черты обеа.
Чувствуя, что доктор Сингх углубляется в излюбленный предмет, я решила переменить тему:
- Можно ли мне разрешить дону Педро продолжать сеансы изгнания духов?
Наступила пауза. Доктор Сингх уставился в свой чай, доктор Райхман занялся пирожными. Я смутилась, но решила сделать ещё один шаг.
- Ведь эта "бела-бела" позволяет изгонять духов? Дон Педро даже просил привести Джоэла. Это что-то вроде экзорцизма?
Доктор Сингх поднял свою увенчанную тюрбаном голову. Глаза его пылали негодованием.
- Всякие собачьи зубы, тыквы и ящерицы вовсе не нужны для настоящего обеа. Дон Педро - мошенник. И все его тряпки, бутылки и грязь из могил не что иное, как надувательство. Настоящему обеа можно научиться лишь у опытного учителя!
У меня перехватило дыхание. Неужели под маской ученого - ботаника и скрывался один из таких опытных учителей? Мне представились таинственные обряды, совершаемые этим щуплым индусом.
Доктор Райхман же пребывал в некотором смущении.
- Не так все это просто, дорогая миссис Бенсон. История экзорцизма это цепь неудач. Часто не только не удается помочь одержимому, но и изгоняющий духов может серьезно пострадать. Знаменитый случай в Лудане четверо заклинателей друг за другом впали в одержимое состояние, причем один из них умер в страшных мучениях. Даже свидетели могут подвергнуться опасности. Повсеместно этот акт считается смертельно опасным.
- Чем же нам помочь Джоэлу? - спросила я.
Он помедлил. Мне показалось, ему хотелось бы уйти от ответа на мой вопрос. Беспокойство за Джоэла заставляло меня действовать напрямую.
- Доктор Райхман, - начала я, - а вы сами верите, что Джоэл одержим духом Тони?
От такого вопроса было не уйти. Аккуратно поставив чашку на стол и обдумывая каждое слово, он ответил:
- Кажется, мы имеем дело с сублимацией, представляющей собою психоастетическую кристаллизацию. Сублимацию такого рода часто называют одержимостью.
К этой игре заумных терминов я подошла со всей возможной осторожностью,правда, само их применение убеждало, что у Джоэла просто психическое заболевание, пусть даже серьезное. Я почувствовала облегчение.
Но доктор Сингх беспокойно зашевелился.
- Тогда как вы объясните парапсихические явления, связанные с одержимостью?
Под изысканной вежливостью вопроса чувствовалось полное расхождение во взглядах.
- Голос и манера разговора одержимого меняются до неузнаваемости. Часто он начинает говорить на языке, которого прежде не знал. Мне кажется, у нас как раз такой случай.
- Что касается испанского, - возразил доктор Райхман, - то ничего мистического нет. Довольно долго он пробыл в Марокко, потом жил в испанском квартале... У подсознания невероятные способности к запоминанию. Был случай, например, с уборщицей, которая заговорила вдруг на иврите. Как оказалось, она несколько лет убирала в университете.
- А ясновидение и телепатия? - не отступал Сингх. - Я сам был свидетелем "белла-белла", когда одержимый левитировал. Все кончилось трагедией - когда ритм песнопения нарушился, несчастный, упав на землю, сломал себе шею.
Несогласные друг с другом специалисты сердито замолчали.
Такое мне встречалось и раньше - люди науки могли пренебречь личной дружбой из-за дорогих им гипотез. Но Джоэл не был абстрактной теорией. Он был моим горячо любимым братом, плоть от плоти, кровь от крови.
Доктор Райхман попытался успокоить меня светской беседой, но слова доктора Сингха не давали мне покоя. Распрощались мы очень любезно, только страх уже прочно вселился в мое сердце.
Возвращаясь по темному весеннему городу, доктор Райхман решил ободрить меня.
- Дорогая моя, психические нарушения, приводящие к развитию в сознании второго "я" - отнюдь не редкость. Мне известно немало таких же случаев,и пациенты выздоравливали.
Как в добрые старые времена он подал мне руку, чтобы я могла на неё опереться.
- Не обращайте внимания на магические обряды и языческие жертвоприношения. Или считайте их новомодным психиатрическим лечением. Чтобы докопаться до причины, нужно попробовать все. Часто это комплекс вины, иногда - какой-нибудь пустяк в далеком детстве...
- Как вы думаете, это он убил Шерри?
В сумерках я не видела его лица, но, помолчав минуту, он участливо сжал мою руку.
- Мы должны во всем разобраться, да и полиция тоже. Похоже, он беспокойный парень. Но вы поймите, уголовное преследование ему не грозит. Ни тюрьма, ни суд... На худой конец - специальная лечебница.
- Метьюван? - При упоминании о клинике для сумасшедших преступников в моем голосе звучала горечь.
- Дорогая моя, мы сейчас всего лишь обсуждаем ваши опасения. А они имеют под собой почву. Нужно трезво смотреть на вещи. Если он совершил это преступление, то не только болен, но и опасен.
Опасен, Господи, Джоэл опасен! Если это он убил Шерри, он безусловно опасен. Слово это эхом звучало в ушах.
- Вы не должны встречаться с ним, пока его не госпитализируют.
- Но кто тогда...
- Этим займется доктор Лоренс. Хотелось бы и мне, но не могу. Сегодня вечером я улетаю в Лиму, там все уже расписано и у коллеги очень мало времени: он уезжает изучать племена Сьерра-да-Фуэго.