Для Колина было привычным исчезнуть без слов, но Найджел никогда не пропадал без предупреждения. И он не был в Бастионе. Воистину, Берти искал там, обнаружив лишь души праведников, мирно проводящих вечность под защитой стен.
Так и должно быть… но все может измениться, если война будет проиграна.
Он решил, что Найджел, вполне возможно, отправился к Создателю. Только по этой причине он мог исчезнуть без слов…
– Берти? Я сказал «да, пожалуйста»?
Встряхнувшись, он заметил, что архангел протягивал свою фарфоровую чашечку.
– О, прости, пожалуйста.
Он взял серебряный чайник и ловко налил ароматный зверобой. Потом повторил себе и взял сахарные кубики, когда ему предложили, и отказался от булочек.
– Тогда сэндвич? – спросил Байрон.
Помешивая чай серебряной ложечкой, Берти посмотрел на идеально выстроенные квадратики с пряной ветчиной и круглые вкусности с огурцом и сырным кремом. Также на столе были маленькие птифуры[133], сливочные помадки и апельсиновые слайсы.
В горло ничего не лезло.
– Когда все началось, ни одной стороне не приходило в голову, что она может проиграть. Никто не рассматривал такую возможность.
– Да. – Байрон долил молока из изящного кувшина. – У меня такое же чувство.
На самом деле, Берти попытался представить иное существование и не смог. Его самая любимая работа – быть хранителем врат, наряду с остальными, приветствовать вновь прибывших, облегчать им дальнейший путь… в конце концов, Рай мог шокировать тех, кто покинул Землю в горе или смятении, и даже те, кто был готов к этому, могли скорбеть по утрате семьи, друзей, жизни. К счастью, подобные трудности испарялись, когда души понимали, что моменты вечности в Бастионе были взаимозаменяемы… посему они воссоединятся с близкими через мгновение, даже если на самом деле пройдет полвека.
Он любил свою работу. Взаимодействие с душами открыло в нем качества, которых ему всегда не хватало, несмотря на то, что из их четверки именно ему отводилась роль сердца: хотя он не был жив в общепринятом смысле слова и никогда не был, с годами он обнаружил, что принял на личном уровне человеческую потребность в поддержке и участии, любви и защищенности.
И это сострадание делало любую возможную жертву намного хуже. Он не вынесет потери своих напарников, своей цели, своего дома.
– Я чувствую себя бесполезным, – пробормотал он, посмотрев на растянувшийся газон.
Зеленый, такой зеленый, но не однотонный. Были все оттенки в зеленом ковре, от трилистника[134] и изумруда до желтовато-зеленого цвета морской пены. В этом плане сама основа Рая была подобна душам на Земле: различные вариации одного и того же, образующие изумительную композицию…
Вдалеке, мелькнуло движение… и, хотя он не видел, кто это был, он знал виновника.
Таквин, его любимый ирландский волкодав, выбежал на обход окрестностей, который он делал регулярно, будто следил за своей талией: он несся по земле, его длинное, гибкое тело вытягивалось, язык был высунут, он бежал к чайному столику, очевидно, наслаждаясь пробежкой.
Только когда пес, который на самом деле не был животным, приблизился, стало очевидно, что дело не в веселье.
Таквин затормозил у стола, задыхаясь. Он не стал водить носом в надежде получить вкусность: он застыл, смотря Берти в глаза, посылая некое срочное сообщение.
Берти опустил чашечку и вытер губы.
– Что такое, дорогой? Что случилось?
Берти обхватил руками огромную голову волкодава, и над сценой раздался голос Колина:
– Найджел больше не с нами.
Берти вывернул голову. – Прошу прощения?
Архангел появился из ниоткуда, и, милостивый Боже, он выглядел абсолютно разбитым, кожа бледная, как и его белые одежды, темные истрепанные волосы напоминали порванную одежду.
– Он не вернется.
Байрон напрягся. – Не говори так.
О, нет, подумал Берти… нет…
Голос Колина сорвался. – Он сделал это с собой.
Кровь отлила от головы Берти. – Ты же не хочешь сказать…
Колин смотрел на ландшафт, но его взгляд не был сфокусирован на чем-то конкретном. – Я хотел отнести ему чай и обнаружил его. Поэтому я сказал, что он больше не с нами … не потому, что он ушел на долгую прогулку. А сейчас прошу извинить меня, я собираюсь напиться.
– Колин, – выдохнул Берти. – Милостивая судьба, нет.
– Судьба. Да, точно. – Архангел поднял руку, когда Берти и Байрон начали вставать. – Нет. Без сострадания. Вообще без реакции, прошу вас. Я сам разберусь с этим, спасибо.
133
Птифур (фр. petits fours) — ассорти из разного маленького печенья (или пирожного), которое чаще готовится из одинакового теста, но отличается оформлением и добавками. Чаще птифур готовят из бисквитного и песочного теста, наполняя разными начинками и украшая кремом или глазурью. Эти мини-закуски рассчитаны буквально на один укус, которые подаются в ассортименте в конце еды (к кофе, чаю, коктейлям)
134
Трили́стник (ирл. Seamróg, англ. Shamrock) — символ Ирландии и зарегистрированная торговая марка Республики Ирландия, представляет собой графическое изображение трехпластинчатого листа белого клевера, обычно вида Trifolium repens (клевер ползучий, клевер белый, ирл. seamair bhán), но в последнее время чаще вида Trifolium dubium (клевер сомнительный, ирл. seamair bhuí).