— Скажем так, он не сможет заниматься с тобой ближайшие несколько дней. Адамс любезно попросила меня заменить его.
Недоверчиво хмурюсь.
— С чего профессору просить заменить лучшего адепта Академии тобой?
Кай вскидывает бровь.
— Как грубо, Шерман. Но я прощу тебе твоё невежество, всё же ты новенькая…
Он поднимается и медленно приближается ко мне, так что я делаю шаг назад, увеличивая расстояние между нами. Кай опирается рукой о косяк, возвышаясь надо мной.
— Ты ведь мой портрет искала на стенде в вестибюле, не так ли?
В желудок словно падает ледышка. Я поджимаю губы.
— Похоже, ты привык, что всё вертится вокруг тебя, Дариус. А мне, видимо, должно льстить настолько пристальное внимание с твоей стороны.
Смутить этого наглеца у меня не выходит. Кай даже бровью не ведёт.
— Должно, — отзывается он с нахальной улыбкой. — Что касается лучшего адепта, я попросил, чтобы мой портрет убрали со стенда. Зачем лишний раз привлекать внимание к тому, что вот уже три года первое место мы с Кирни делим на двоих. Хотя он и так прекрасно об этом знает. Но, признаюсь, его упорство вызывает восхищение.
Я не могу скрыть изумление. Что ещё за выдумки? Нужно обязательно спросить у Теодора. Впрочем, нет, лучше у Майи. Вдруг такой вопрос его заденет? Я успела убедиться, что Теодор очень ревностно относится к своим успехам.
— Какое благородство, — отвечаю едко. — И как ты умудрился примириться со своим самолюбием? Мне казалось, ты был бы рад, если б вся Академия была увешена твоими портретами сверху донизу.
Кай смеётся низким хрипловатым смехом, от которого бегут пронизывающие мурашки по плечам и позвоночнику.
— Подобным страдают неуверенные в себе люди, Шерман. Мне не нужно никому ничего доказывать. Все и так знают, что я лучший. Что до моих портретов — зайди в комнату к любой девчонке, и найдёшь его под подушкой, залитый слезами и покрытый поцелуями.
Меня передёргивает от пропитанных бахвальством интонаций. Но я и впрямь уже заметила, что многие безответно влюблены в Кая Дариуса. Аж головы сворачивают, когда он проходит мимо. Изо всех сил стараются привлечь его внимание, шепчутся на переменах. Видимо, Кай решил, что я охотно пополню список его фанаток.
Как бы не так.
— Это всё весьма занимательно, но у меня нет времени, — произношу сухо. — Всего доброго.
Поворачиваюсь уйти, но тут дверь захлопывается прямо у меня перед носом. Отшатнувшись, упираюсь спиной в грудь стоящего позади Кая.
Он не двигается с места, так что я буквально прижимаюсь к нему, а отступить попросту некуда. Его ладонь лежит на ручке двери, и у меня внутри всё переворачивается при одной мысли о том, чтобы прикоснуться к ней.
— У нас занятие, Шерман, помнишь? — тихо говорит он над моей головой, шевеля волосы на затылке горячим дыханием.
Чувствую исходящий от его тела жар даже сквозь одежду, в ноздри проникает мужественный аромат. Сглатываю внезапно появившийся в горле комок, дышать отчего-то становится сложно.
Он слишком близко.
— Отойди, — требую, не отрывая взгляда от его пальцев, обнимающих дверную ручку.
— Только если дашь слово, что не сбежишь, — произносит Кай тем же бархатистым голосом. — Адамс будет недовольна, а ты начнёшь отставать и не попадёшь на доску почёта.
Последние слова разом приводят меня в чувство. Ах так, значит? Вот сейчас и узнаем, какой из Кая Дариуса лучший адепт!
Он отступает, давая мне возможность снова вздохнуть полной грудью, и возвращается на своё место за партой. Помедлив, оборачиваюсь и, стараясь не смотреть на него, сажусь на краешек соседнего стула.
— Расслабься, Шерман, я не ем красивых адепток по четвергам.
Несносный гадёныш. Не удостоив его ответом, со скепсисом достаю конспекты.
К моему изумлению, Кай берёт нужный учебник и начинает с того же места, на котором мы с Теодором закончили в прошлый раз.
Чем дольше идёт наше поистине странное занятие, тем большая растерянность мной овладевает. Не знаю, почему, но мне действительно казалось, что Кай — разгильдяй, лентяй и прогульщик. Ведь он кронпринц. Ему диплом дадут, даже если он ни на одном занятии лично не появится. Но Кай щёлкает темы первого курса как орешки, хотя сам уже перешёл на последний, пятый курс.
— Вижу, ты удивлена, Шерман, — замечает он. — А ведь это всего лишь стандартная программа Академии. Встреться мы при дворе, с каким бы лицом ты слушала мои размышления об искусстве, истории, магии и военной стратегии? Держу пари, не поняла бы даже четверти.
С завистью закусываю губу. Ну ещё бы. Как я могла допустить, что наследного принца не будут муштровать с детства? Наверняка и танцует как бог, и наездник великолепный, и дипломат из него отличный. Аристократы всегда образованы лучше простолюдинов и даже богатых горожан.