Позволила? Что за демонов бред? Я сам беру, что хочу. Мне не требуется ничьё дозволение, тем более от объекта моего же интереса.
Обмотав полотенце вокруг бёдер, смотрю на себя в запотевшее зеркало. Проклятая Шерман. Я во что бы то ни стало поставлю на колени эту гордячку, заставлю быть униженной и жалкой. Наконец-то увижу на её лице искреннюю мольбу и обожание.
Чтобы вырвать с корнем и растоптать, уничтожить, испепелить то неуместное, мешающее, зудящее…
Нечто, поселившееся под рёбрами с тех самых пор, как я впервые увидел эти синие глаза в холле Нарвилльской Академии.
Глава 32. Шайла
Судя по всему, протянутая мной оливковая ветвь если и не принята, то по крайней мере не отвергнута: Эрика стала тише собираться по утрам, а ещё перестала запирать дверь, хотя по-прежнему приводит своих шумных подружек. Но больше они не оставляют мусор под моей кроватью.
Мы по-прежнему не общаемся, но теперь это скорее вежливое молчание, и я радуюсь маленькой победе, достигнутой без скандалов, нарушений правил и накала конфликта. Я ведь в принципе не люблю конфликты и человек по натуре миролюбивый.
Перед практической артефакторикой у меня образуется свободное время, и я решаю пойти в библиотеку, чтобы позаниматься с материалами, выданными Теодором по программе первого курса.
Прохожу мимо окна, выходящего на поле для занятий по боевой подготовке. Машинально поворачиваю голову, и взгляд цепляется за фигуру обнажённого по пояс Кая Дариуса. Ноги сами останавливаются, а глаза пристально наблюдают за его движениями: отточенными, чёткими, резкими и плавными одновременно.
Ревущее пламя безукоризненно повинуется ему, поражая мишень за мишенью быстрее, чем они возникают. Что-то сжимается в желудке, когда за его спиной появляется зелёная мишень. Кай разворачивается, а я вся замираю. Но он делает шаг, и посланный им огонь изгибается змеёй, минуя зелёную мишень и поражая красную. Сориентировался за мгновение!
Взгляд скользит по его фигуре. Широкие плечи, узкая талия, поджарый живот, сильные руки. Кажется, мышцы покрывают каждый дюйм его тренированного тела. Кай единственный, кто без рубашки. И ему не холодно? По рельефной обнажённой спине стекают капельки пота, а влажные волосы липнут к вискам. Напротив, ему, похоже, даже жарко.
Меня вдруг бросает в жар, словно температура поднимается. Прижимаю ледяные ладони к пылающим щекам. Но не могу оторваться от танца стихий, разворачивающегося на поле. Вода и пламень сходятся в схватке. Завораживающее зрелище.
Я даже не замечаю, как оно завершается, а потом меня будто ударяет под дых, когда шагающий к замку Кай вскидывает голову и уставляется прямо на меня.
Подпрыгиваю на месте, словно застигнутая врасплох за каким-то непотребством, и сломя голову несусь по коридору. Боги, это ж сколько я там простояла, пялясь на полуобнажённого принца? Сложение у него безупречное, спору нет. Да он легко сошёл бы за какое-нибудь божество.
Вот только внешняя красота, совершенство фигуры, магическая мощь, ум, уверенность и корона Империи полностью нивелируются одним существенным изъяном: у Кая Дариуса жестокое, ледяное сердце. Если оно у него вообще есть.
На уроке артефакторики всё ещё не могу толком сосредоточиться и потому пропускаю момент, когда профессор Адамс объявляет, что сегодня мы будем выполнять задание в парах. Распределение идёт по принципу один адепт из начала списка, другой с конца.
Так я и оказываюсь в паре с Эрикой Дюваль.
— Пересядьте, пожалуйста, к своим напарникам, — распоряжается Адамс, проходя между рядами. — Я выдаю вам схемы артефактов. Ваша задача — определить вид и тип артефакта, а затем собрать его.
Эрика сама подходит к моему столу и молча садится рядом. На нашу парту ложится схема. Мне хватает одного взгляда, чтобы опередить, что это за артефакт.
— Начнём сейчас или дождёмся, когда занятие кончится? — не выдержав затянувшейся паузы, спрашиваю я и добавляю: — Раз уж мы попали в пару, предлагаю обойтись без препирательств. Полагаю, нам обеим выгодно получить «отлично» за работу.
— Почему ты прикрыла меня перед Плавией? — вдруг выпаливает Дюваль. — Ты ведь могла выдать меня, она бы поверила. Отличная возможность отомстить за мокрую постель. С чего вдруг такое… благородство?
— Потому что кто-то должен сделать первый шаг, чтобы прекратить необоснованную вражду, — пожимаю плечами.
Эрика выглядит удивлённой.
— Ты считаешь её необоснованной?
— А разве не так?
В карих глазах Эрики мелькает неуверенность, а я придвигаю схему ближе к нам.