Что-то будто щёлкнуло у меня в нижней части живота, из-за чего возникло покалывание между ног, и в то же самое время затвердели мои соски.
Это всё холод! Я продолжала убеждать себя в этом, хотя знала, что причина другая.
Конечно же я встретила самого привлекательного мужчину в мире в День Святого Валентина. Заявляю официально: Купидон меня ненавидит.
Казалось, у Лиама ушла целая вечность, чтобы промыть порез, нанести антисептик и заклеить рану пластырем. Или лейкопластырем, как называл его Лиам.
– Теперь всё в порядке,– он погладил большим пальцем кожу вокруг пореза, и я взглянула в его глаза.
Взгляд Лиама блуждал по моему лицу. Такой заинтересованный и внимательный взгляд был знаком мне слишком хорошо.
Я отдёрнула свою руку.
– Чай?– предложила я и торопливо отодвинулась подальше.
Мне показалось, что он тихонько усмехнулся.
– Чай был бы кстати,– всё-таки ответил Лиам.
– У меня есть молоко в переносном холодильнике,– сказала я, подвинув и открыв его. Там было свежее молоко, которое я купила только вчера, наряду с парой банок диетической колы.
– Молоко было бы кстати.
– Сахар?– бросила я через плечо.
– Нет, спасибо,– усмехнулся Лиам по какой-то непонятной причине.
Я сделала нам чай (себе с молоком и двумя кусочками сахара) и передала ему кружку. Наши пальцы соприкоснулись, и я опять почувствовала знакомое покалывание по всему телу.
Господи Боже.
Лиам сделал глоток, буднично осматривая фургон, который служил мне домом уже неделю.
– Что ж... ты знаешь моё имя,– его взгляд вернулся ко мне,– но я до сих пор не знаю твоего.
Я решила, что нет ничего криминального в том, чтобы назвать своё имя.
– Хейзел.
– Хейзел. Тебе идёт.
– Шло бы больше, если бы у меня были карие глаза (прим.– имя героини Hazel в переводе с английского «светло-коричневый, карий цвет»),– сказала я. У моей мамы был карий цвет глаз. Я видела на фотографиях. И у всех моих братьев и у сестры были карие глаза. Я же получила глаза моего отца. Большие и тёмные, такие чёрные, что при определённом освещении они блестели, как смола на солнце.
– Нет,– Лиам покачал головой, но не уточнил, что именно означало его «нет».
– Так…– я задумалась, о чём бы его спросить.– Ты просто проездом в Шотландии?
Лиам пристально смотрел в свою кружку, обхватив её руками, чтобы греться.
– Нет, я живу здесь.
– В палатке?
– Нет. Сейчас я в походе.
– Я тоже. Ну, только не с палаткой, а на фургоне. Не думаю, что смогла бы спать в палатке в такую погоду.
– Там не так уж плохо. Я из Ганнисона, штат Колорадо. Поверь, я знаю, каким может быть настоящий холод. Сейчас точно не он,– Лиам усмехнулся.
У него была хорошая улыбка. Нет, отличная улыбка! Зубы были белыми, но не совершенно прямыми, из-за чего улыбка казалась немного неровной. Каким-то образом... она была ребяческой, но очень сексуальной.
Блядь.
Я проигнорировала внезапный прилив тепла по всему телу.
– И насколько там холодно?
– Минус семь.
Не так уж и страшно.
Лиам должно быть понял мои мысли.
– Фаренгейта, не Цельсия,– продолжил он.
Я поморщилась.
– Офигеть! Примечание для себя: избегать Ганнисон, штат Колорадо.
– По крайней мере, в зимний период,– Лиам рассмеялся.
– Так почему Шотландия?– спросила я, желая узнать о нём побольше. Он заинтриговал меня намного сильнее, чем мне того хотелось.
– Учился здесь в аспирантуре в университете Абердина. Понравилось настолько, что решил остаться.
Я улыбнулась, потому что это в крови у шотландцев– радоваться, если иностранец говорит, что ему понравилась наша страна. Мы, шотландцы, такие зазнайки, сразу чувствуем себя польщёнными, когда посторонний человек понимает красоту нашей земли.
Красоту, путешествуя по которой я провела всю прошлую неделю, лучше узнавая и развивая более глубокую связь с горной местностью.
И всё шло так хорошо вплоть до этого момента.
Ни работы, ни мужчин, вообще ничего, кроме великолепных озёр, долин, гор и моего единения с природой.
До Лиама Броуди.
Я была крайне раздражена тем, что знакомство с ним меня не огорчило (теперь-то уже прошёл первоначальный шок от нашей необычной встречи), именно поэтому мне нужно было избавиться от общества американца как можно быстрее.
– Получается, как долго ты уже живёшь здесь?– да, конечно, очередной вопрос о нём поможет избавиться от его общества.
Лиам ненадолго задумался.
– Около десяти лет.
– Значит тебе сейчас...?
Он улыбнулся моему любопытству.
– Тридцать два.
– А что ты изучал? В универе?
– Лесное хозяйство.