- Миш, сделай так еще раз, - прохрипел он.
Миша сделал, медленно вышел и толкнулся обратно под тем же углом.
- Господи! – взвыл Глеб, выгибаясь, раскидывая ноги в стороны.
- Так хорошо? – спросил парень, прекрасно зная ответ на этот вопрос.
- Миш, еще!
И Миша сделал еще, а потом еще и так раз за разом, пока гибкое тело мальчика под ним не забилось в сладких судорогах, выплескивая на живот и грудь, белесые капельки спермы. Зрелище то еще. От такой картины Миша сам не смог сдерживаться ни секунды более, а теснота вокруг его члена стала неимоверно жаркой, обжигающе горячей, невыносимо приятной.
- Миш, мне домой пора, - Глеб оторвался от рисования только ему понятных рисунков на груди парня.
- Останься, - просил Миша, мало веря в то, что мальчик согласиться, но ему так не хотелось отпускать своего чертенка.
- А что я родителям скажу?
- Ну, у тебя же вроде девушка появилась, весомый повод не находишь? – парень легко коснулся искусанных пухлых губ.
Глеб со вздохом взял телефон и набрал номер матери. Если отпрашиваться, то только у нее. Миша встал и решил сварить кофе, пока Глеб рассказывал родительнице сказки о том, что он хочет остаться у девушки, и что ее родители уехали куда-то на всю ночь.
- Мне никогда еще не было так стыдно врать маме, - покаялся Глеб, вставая за спиной и касаясь, поцелуем Мишиного плеча.
- Почему?
- Потому, что моя ложь еще никогда не была столь неправдоподобной, - хрипло рассмеялся мальчик.
- У нас вся ночь впереди, чтобы сделать ее таковой, - Миша развернулся и заключил Глеба в объятия, нежно целуя.
Глава 10.
Последняя суббота перед началом учебы, последняя суббота лета. Миша открыл глаза и осторожно потянулся, чтобы не потревожить сладкий спокойный сон Глеба, устроившегося на его груди. Рука мальчика покоилась поперек живота, а одна нога была перекинута через Мишины ноги. Парень только усмехнулся и легко коснулся поцелуем разноцветных прядок. Чертенок. Миша осторожно освободился от тесных объятий и встал с кровати. С него завтрак в постель, но первым делом душ. Они уснули уже в утренние часы, когда солнце показало свой край из-за горизонта, пробуждая спящий город, усталые и изнеможенные, удовлетворенные и вымотавшиеся, сил на принятие водных процедур не было ни у кого.
Слегка холодноватая вода приятно ласкает кожу, скатываясь светящимися капельками по всему телу, гель для душа кажется особенно ароматным, да и вообще, весь мир выглядит ярче, насыщенней, блистательней. Все на отметке – лучше быть не может. А все только из-за того, что в его постели спит черноволосый мальчик, дарящий ему свое тепло и любовь. Глеб сам шептал слова признания между поцелуями и Миша был уверен в том, что это не просто порыв под давлением возбуждения, эти слова шли из самого сердца, проходя насквозь душу мальчишки. Парень сам был готов признаться в ответных чувствах, но все же пересилил себя и решил сделать это в более торжественной обстановке, а не в постели, когда его плоть движется внутри тела объекта любви.
Миша закрутил краны и выбрался из душевой кабины, преследуемый клубами молочно-белого пара. Овальное зеркало отразило его лицо с темной щетиной и мокрые, взъерошенные волосы, с которых потоками стекала вода. Парень снял с крючка еще одно полотенце и вытер волосы, устраивая на голове полнейший хаос. На шее красовались красные пятна небольших засосов и синеватые следы зубов, такие украшения плавно спускались на ключицы, грудь и живот. Миша и не предполагал, что в его мальчике скрывается такой ураган кипучей страсти. Ласковая улыбка выползла на лицо. Миша взял с полки гель для бритья и тщательно растер белую массу по лицу, он не хотел случайно оставить красные следы на личике Глеба, поэтому от щетины следовало избавиться. Парень распахнул дверь в ванну и приступил к бритью, весело напевая про себя мотивчик незамысловатой песенки. Едва не порезаться безопасной бритвой Мишу заставил звонок в дверь. Он не боялся, что мелодичная трель разбудит Глеба, мальчика может сейчас поднять на ноги только взрыв атомной бомбы и то не факт. Но кто мог прийти в такую рань в субботу? Разве что Сашка заявился, желая проверить, что он вытворял с его младшим братом всю ночь.
Полностью уверившись в этой мысли, Миша резко распахнул дверь квартиры, остолбенев на пороге. Из-за железной перегородки на него смотрели улыбающиеся родители.
- Привет, родной! – весело махнула ухоженной ручкой женщина с темными, как у Миши волосами, струящимися тяжелыми кудрями до плеч.
- Мам, пап, - выдохнул Миша, стремительно делая несколько шагов назад, чтобы впустить незваных гостей.
- Сюрприз, - улыбнулся отец.
Миша едва успел поймать ускользающее полотенце. Такого сюрприза он никак не ожидал. А уж, какая неожиданность ждет их самих! Родители вошли, поставив небольшой чемодан у входа.
- Сынок, мы с дороги, голодные, - обрадовала мама.
- Угу, - Миша зашел в ванную, одел домашнюю одежду и вернулся на кухню.
Мама уже сама стояла возле плиты, намешивая в большой прозрачной миске яйца и молоко для омлета. Отец сидел на диване, прихватив с полки какой-то журнал.
- Миш, мы не вовремя? – спросил он, кивнув в сторону закрытой двери спальни.
- Да, нет, все нормально, - парень через силу улыбнулся, не выгонять же родителей со словами, что он не один.
Молодой человек подошел к маме, отобрал у нее сковородку с нагретым маслом и сам занялся приготовлением завтрака, лихорадочно соображая, как ему выпутаться из сложившейся ситуации. Посему выходило, что никак. Скоро проснется Глеб, и придется рассказать родителям правду, об их сменившем ориентацию, сыне. По помещению поплыл аромат жарящегося омлета и запах вареного кофе, где-то забормотал телевизор. Миша не замечал ничего вокруг, ожидая момента истины.
Когда завтрак был готов, парень решился опередить события и сам рассказать гостям все об изменениях в своей жизни, но не успел. Дверь в комнату открылась, и на пороге показался заспанный Глеб. Миша выдохнул, слава Богу, что не голый. Мальчик одел на себя только джинсы и сладко потягивался стоя в дверях. В голове стучали барабаны, выводя какой-то марш. Миша глупо хихикнул.
- Доброе утро! – радостно крикнул он, не сходя с места.
Глеб опустил руки, обвел взглядом комнату и замер с распахнутым в зевке ртом. Синие глаза удивленно смотрели на окружающий мир, а сонный мозг пытался понять, что здесь делают еще два совершенно незнакомых человека. Взгляды родителей переключались то на чужого юношу, то на сына, стоящего с турчанкой в руках и глупой улыбкой безнадежного идиота на лице.