Так вот во что я влез рукой, когда вставал!
Тут меня вывернуло наизнанку. Да и кого угодно вывернуло бы! Минут через пять стало легче, и я в изнеможении прислонился к стене, стараясь не смотреть на творившееся в комнате. Что здесь произошло?! Просто в голове не укладывается. Человек на такое не способен. Убить — да; даже разрезать на куски. Но разорвать в клочья?! Зверь? Так и зверь не станет рвать добычу на части и разбрасывать во все стороны! Но кто тогда? За что? Откуда он… оно взялось? И как я уцелел? Наверное, лежал на полу пластом, вот за мертвого и приняли.
Надо звонить в милицию. Телефон, кажется, в прихожей.
Я с трудом отделился от стены и, обходя кровавые лужи, направился в прихожую. У порога лежал еще кто-то, со свернутой набок шеей и огромной рваной раной на спине.
Телефон, к счастью, уцелел. Я снял трубку и только сейчас заметил, что моя повязка на месте. Аккуратно закрывает предплечье левой руки. Как будто я ее никогда и не снимал.
Или действительно не снимал?
Домой я попал, только когда стемнело, в одиннадцатом часу. Милиция приехала почти сразу; вместе с ней две машины «Скорой помощи». Правда, помогать, кроме меня, было уже некому. А мне помощь, собственно, и не требовалась.
Одному сержанту тоже поначалу стало плохо, но потом он все-таки пришел в себя. Пока проводили осмотр квартиры, следователь, серьезный коренастый капитан, отвел меня в сторону и начал задавать вопросы. Когда собрались, сколько выпили, не было ли ссоры. Я, естественно, все честно рассказал. Лишь про историю со своей повязкой умолчал — не хватало еще, чтобы милиция этим заинтересовалась. Не из-за меня же они передрались! Да и вообще, какая драка?! Тут произошло нечто, куда более ужасное.
Потом меня еще долго мурыжили в отделении, в конце концов дали подписать протокол и отпустили.
Да, темное дело. Пять трупов. А я, как назло, в это время отключился. А, может, и к счастью — жив остался.
Стоп! Пять трупов. Да, так записано в протоколе. Ошибиться они не могли. Но нас было семеро! Кто-то один исчез. Кто? Стаса, Сашу, Андрея и Витю я опознал. А у одного оказалось так изуродовано лицо, что опознать его не удалось. Остаются Славик и Коля. Так, что на них было надето? На Коле — свитер, полосатый, сине-зеленый. И «вареные» штаны. А на Славике… на Славике — не помню. Да, но на трупе с разбитой головой «варенки» не было! Точно, не было. Значит, это Славик. А Коля исчез. Что же получается? Выходит, он их всех… Да нет, не мог Колька! За что?! Зверь, что ли? Я его лет пять знаю… Да и просто физически не смог бы! Хоть наизнанку вывернись — не смог. При всем желании.
Да, но Колька-то пропал! А я об этом как-то сразу и не подумал. И в милиции ничего не сказал. Надо им позвонить — следователь мне телефон оставил… Нет, сначала Кольке. Вдруг он дома?
— Алло, Коля?
— Да, я.
— Это Сергей.
Молчание. Может, он вообще ничего не знает? Ушел, пока я «в отключке» лежал?
— Ты знаешь, что у Саши произошло?
— У какого Саши?
— Ну, у которого мы сегодня пиво пили.
— А что?
— Держись за что-нибудь. Всех, кто там был, разорвали на куски. В буквальном смысле. Пять трупов, вся комната в крови. Я только из милиции.
— Кончай заливать!
— Да не вру я! И трезвый. Ужас — не то слово. Я как увидел, мне плохо стало.
— Так ты там был в это время?
— Был, только ничего не помню. Как размотал повязку на руке — сразу «отключился». Пришел в себя — смотрю — а они все в крови и мертвые. Ну, милицию, конечно, вызвал.
— Так ты ничего не помнишь?
— Нет. А ты-то куда исчез?
— Да «скорую» для тебя побежал вызывать. Ты как руку размотал — весь сразу посинел и грохнулся без сознания. Непонятно, с чего. А тут как назло телефон заело. Я и побежал с автомата звонить. Вернулся — смотрю, у подъезда уже «скорые», милиция. Ну, думаю, что-то еще случилось. Помощь теперь есть, а мне лучше убраться от греха подальше. И ушел.
— Слушай, ты бы в милицию сходил. Им свидетели нужны. Я-то без сознания валялся, а ты…
— А что я? Я еще меньше твоего видел. Это все, выходит, уже потом случилось, когда я ушел. Что я им расскажу?