Даруй мне гибельный пожар, гляди — в пыли влачусь,
Даруй мне лезвие ножа, гляди — в пыли влачусь,
Отдай меня моим врагам и в руки палачу,
Когда-то я от них сбежал, теперь в пыли влачусь…
Приди на помощь, грозный рок, гляди — в пыли влачусь,
Отмерь мне день, отмерь мне срок, гляди — в пыли влачусь,
От боя я не уклонюсь, покоя не хочу,
Отмерь мне тысячу дорог — в доспехи облачусь!
Пади грозою, небосвод, гляди — влачусь в пыли,
Казни слезою, небосвод, гляди — влачусь в пыли,
Забрось меня в кромешный ад, сотри с лица земли,
Отдай на злое волшебство, гляди — влачусь в пыли!
Горевшему легко ли тлеть? Гляди — влачусь в пыли.
Презревшему сладка ли плеть? Гляди — влачусь в пыли.
«Да он гордыней обуян!» — хихикают врали. —
На плешь ему набрось-ка сеть! И камнем — целься! Пли!»
Завистников мне, не вралей! Гляди — влачусь в пыли.
Огня мне на душу пролей! Гляди — влачусь в пыли.
От входа в тесный мавзолей страж-камень отвали,
Верни простор родных полей, гляди — влачусь в пыли!
Верни мне милость, небосвод — в пыли влачусь, гляди,
Мне битва снилась, небосвод — в пыли влачусь, гляди,
Я утром встал, а битвы нет, и сердца нет в груди,
И никого, и ничего — в пыли влачусь, гляди!
Низвергнутому с вышины — в пыли влачусь, гляди! —
Ни боль, ни раны не страшны — в пыли влачусь, гляди!
Страшусь не бешеной судьбы — бескрылья и тоски,
Виски болят от седины, не излечусь — гляди!
Зачем тебе беда моя? — в пыли влачусь, гляди.
Зачем тебе ничтожный я? — в пыли влачусь, гляди.
Я буду дорог лишь в бою, где копья — впереди,
А сверху — туча воронья. Я в битву мчусь — гляди!
Касыда похвалы
Похвалите меня — я вам горы сверну,
Похулите меня — я вам шеи сверну,
Одолжите мне доброе слово, друзья,
Благодарный должник, я с лихвою верну!
Кто взаймы мне давал — разве я обманул?
Кто со мной враждовал, тот обрел сатану,
Всем сверчкам по шестку, куликам — по болоту,
Этим — мрачный подвал, тем — родную страну.
Я талантлив и мудр (не кричите: «Да ну?»),
Ногти как перламутр (возразишь — прокляну!),
А в глазах — свет души, а в душе — Божий дар,
Даже если не так, даже если в плену
Я у каверзной лжи — нет, с пути не сверну,
Мне нужна похвала, словно влага — зерну,
Я без этого слеп, я без этого зол,
Я без этого в ярости черной тону!
Что вам, жалко? — подайте подачку одну,
Спрячьте жало, не надо подначку одну,
Улыбнитесь, скажите: «И вправду хорош!»,
Подарите мне мир, прекратите войну…
Не хотите? Смеетесь? Хвалу, не моргнув,
Отмеряете скупо, как рыжую хну:
Мол, хулы сколько хочешь, а с этим проблемы,
Мол, у нас не приветность, а яд на кону?
Не вменяйте любовь к комплиментам в вину,
Я привык к ним, как пьяница — к зелью-вину,
Похвалите, султан, ободрите, ханум,
Я вам жизнь отдам и спокойно усну!
Касыда шута
Я боюсь писать трагичные стихи.
И не то чтоб потянуло на хи-хи,
Просто вижу, как вокруг с огромным кайфом
Все смакуют непрощенные грехи.
Я боюсь писать трагичные стихи.
Слишком много беззаветной шелухи
Облепило потаенную слезинку —
Все Захары стали Захер-Мазохи.
Я боюсь писать трагичные стихи.
Депрессуют — кто эстет, кто от сохи,
Кто совсем забыл, каков он и откуда,
Но любой к хандре согласен в женихи.
Я боюсь писать трагичные стихи,
Задыхаясь от трагической трухи…
Касыда вечера
Душа мудреет, а плоть стареет, и что-то реет, а что-то — так,
Лежит во прахе, глядит во страхе, как бабы-пряхи прядут не в такт.