Сцена у балкона
(Шекспир, «Ромео и Джульетта», адаптировано Тарантино)
Ромео (размышляя). Анально? — банально.
Орально? — аморально.
Джульетта (мечтательно). Ах, если б виртуально!
Ромео (подводя итог). Жениться? — нереально…
На улице два киллера, Тибальд и Меркуцио,
спорят из-за заказа.
Про рак
…и шестикрылый серафим…
Испив безденежья фиал,
На книжном рынке я влачился,
И шеститомный сериал
На перепутье мне явился.
Моих ушей коснулся он,
И их наполнил денег звон:
И внял я евро колебанье,
И горний долларов полет,
Рублевый полунощный ход,
И южной гривны прозябанье.
И он к устам моим приник
И вырвал русский мой язык,
Литературный, яркий, стильный, —
И клизму мудрыя попсы
Мне под кровавыя усы
Вложил десницей меркантильной,
Кишечный распоров мне тракт,
Он массу трепетную вынул
И долгий фьючерсный контракт
В кишки отверстые водвинул.
Как труп, на рынке я лежал,
И сериал ко мне воззвал:
«Восстань, чувак, как в ж…пу ранен,
Духовный свет в сердца пролей,
И от столицы до окраин
Руби бабло с читателей!»
Хоррор
У попа была собака,
Поп ее любил —
Пес загрыз попа, однако,
Попадью, попенка, дьяка,
Трех гусей, хавронью, хряка…
Песик был большая бяка,
Ну а поп — дебил!
Мантра
Шам-бала, Шам-бала, Шам-балалайка,
Шам-бала, Шам-бала, Шам-балала,
Ом-балалайка,
Хум-балалайка,
Шам-балалайка, Шам-балала!
Сиеста
Было, не было, не помню,
Комариный звон в ушах,
У реки сырая пойма
И лягушки в камышах.
Возле речки три овечки
Блеют блеклым тенорком,
Черту — в рыло, Богу — свечку,
Сострадания ни в ком.
Ты не вейся, желтый овод,
Над моею головой,
Был бы мертвый, был бы повод,
Только я пока живой,
Я живее всех животных,
И овец, и комарья,
И лягушек беззаботных —
Вот он, самый главный я,
Не разбит, не пьян, не пойман,
Царь, диктатор, падишах…
У реки сырая пойма
И лягушки в камышах.
* * *
Прошла любовь, увяли розы,
Окончен бал, идут дожди,
Читатель ждет стихов, не прозы,
Но для стихов нужны неврозы,
Поэт не должен бегать кроссы,
А значит — жди, приятель, жди…
Похвала дураку
О дурак, властитель дум,
Ты прекрасен, как Печорин,
Лоб твой низок, фрак твой черен,
Черенок могуч, как дуб!
О дурак, звезда небес,
Ты — законодатель моды!
Кто не с нами — дать им в морды,
Кто с апломбом — станет без.
О дурак, моя строка
Каждой неказистой буквой
Воспевает сук и бук твой!
Худо мне без дурака…
Как трагик трагику
Прилетает по ночам ворон…
Прилетает по ночам птица…
Прибегает по ночам страус,
Он трагичен, как Максим Рыльский,
Говорит: пойдем со мной, фрау,
По пустыням оба-два рыскать!
Сунем головы в песок,
Покумекаем часок.
Приползает по ночам полоз,
Он печален, как верблюд в Гоби,
Говорит: какая нам польза
От горба, когда весь мир сгорблен?
Нет у полоза горба,
Знать, поэзии — труба.
Приплывает по ночам шука
И тоскует до утра в ванной:
Где Геннадий, голосит, Жуков?
Где Коденко, плещет, Диана?
Я по-щучьи повелю
Выть цепному кобелю.