Прибегает по ночам кредо
(У поэтов этих кред — уйма)
И долдонит: обманул, предал,
Плохо кончил, умер и шмумер.
Я трагическим пою хором,
И белеет от тоски ворон.
Цинично-патриотическая песенка
Лунный свет над равниной рассеян,
Вдалеке ни села, ни огня.
Я сейчас уезжаю на Север,
Я спешу, извините меня.
Лунный свет над страною рассеян,
Вдалеке ни села, ни огня,
Я сейчас покидаю Расею,
Я спешу, извините меня!
Говорю вам, как старому другу,
Вас нисколько ни в чем не виня:
Мне — в Нью-Йорк, вам — к Полярному кругу…
Я спешу, извините меня!
Мы когда-нибудь встретимся снова,
Кто — копейкой, кто — центом звеня,
Я — проездом с Канар, вы — с Ростова…
Я спешу, извините меня!
Над равниной прохладою веет,
В зарубежные дали маня,
Патриоты в цене на Бродвее…
Я спешу, извините меня!
Может быть, вы раскаетесь позже,
На карьере лопатой звеня,
Слыша эхо из Бельгии с Польшей:
«Я спешу, извините меня!»,
Замолчите, не надо, не спорьте,
На судьбу уже поздно пенять…
Я звоню вам из аэропорта,
Я спешу, извините меня!
Возвышенно-патриотическая песенка
Не пашу я и не сею,
Все страдаю за Расею,
От ее забот лысею,
От ее скорбей грущу.
Не вагоны разгружаю,
Не детишек я рожаю —
Беспокойство выражаю
И в грядущее тащу.
Не по щучьему веленью,
Не по волеизъявленью,
Я борюсь с душевной ленью,
С надругательством судьбы —
Я бы как бы весь бы встал бы,
Я бы как бы всем бы дал бы,
Я бы надолбы да дамбы,
Я бы эх бы да кабы,
Мне бы, значит, зов трубы —
Уж я вам бы напахал бы!
Фантастическое допущение
Допустим, ты — пришелец жукоглазый,
Со жвалами, в хитиновом покрове,
Рожденный на планете Ыбламаунт
В созвездии Нелепо-ли-намбяше,
И, ветром галактическим несомый,
На био-крио-трио-звездолете
К нам в мегаполис тупо залетевший,
Как залетает дура-малолетка,
Поверив ослепительному мачо.
Допустим, ты родился при Иване
Не Грозном и не Третьем — Годунове,
Хоть никаких Иванов Годуновых
В истории отнюдь не наблюдалось,
А тут, гляди, взяло и наблюлось.
И с этой исторической развилки,
Чудес в ассортименте стартовало:
Отечество без каверз процветает,
Америка накрылась медным тазом,
И в космос полетели москали.
Допустим, ты — король подземных эльфов,
Гномья лесного принц и канцлер орков,
Ты — посох мага, ты — топор героя,
Ты — болт из потайного арбалета,
И артефакт чудесный — тоже ты.
Вокруг тебя империи трясутся,
На кладбищах пируют некроманты,
Сражаются друг с другом кто попало,
А ты им и руки не подаешь,
Поскольку и велик, и бесподобен.
Допустим, ты — фантаст-недописатель,
Который допускает то и это,
Воображает множество безделиц,
Придумывает массу несуразиц
И кучу зарабатывает денег
Таким своим извилистым талантом.
Нет, денег мы, пожалуй, не допустим —
Уж больно фантастично допущенье.
Но в остальном…
Еврейская романтическая
Говорит Абраму Сара,
Исхудавшая с лица:
— Мне бы юного гусара,
Чтобы тройка у крыльца,
Мне б не скука-синагога,
А цыганский тарарам…
— Тарама будет много, —
Обещает ей Абрам.
Говорит Абраму Сара,
Располневшая с торца:
— Мне б лихого комиссара,
Мне б в кожанке молодца!
Маузер — не поц на идиш,
Продразверстка по дворам…
— Разверстаю в лучшем виде, —
Обещает ей Абрам.
Говорит Абраму Сара,
Разобидевшись в сердцах:
— Мне пиры бы Валтасара,
Ламца-дрица-оп-ца-ца,
Клеопатрины затейки
Да сады Семирамид…
— Чай допей да пропотей-ка! —
Ей Абраша говорит.