Солнце катится в зенит,
Рыжий кот зевает нагло,
Здравствуй, майский Партенит…
Потолкуем с глазу на глаз?
Бултыхайся, не тони,
Правь кривые оборотцы —
Здравствуй, майский Партенит,
Научи, дружок, бороться.
Всяк себя Стругацким мнит,
Всяк себя в Уэллсах числит —
Здравствуй, майский Партенит,
Нам бы шелуху почистить.
Не характер, а гранит,
Не талантище, а гений —
Здравствуй, майский Партенит,
Место дивных сновидений.
Прелесть розовых ланит,
Кисть свежа из-под манжета —
Здравствуй, майский Партенит,
Подскажи финал к сюжету.
В ухе третий день звенит,
Пульс зашкалил у Олега —
Здравствуй, майский Партенит,
Убери на пляж коллегу.
Воздух без вина пьянит,
А с вином пьянее втрое —
До свиданья, Партенит,
Вспоминай своих героев…
* * *
Не надо классику пенять —
Умом Россию не поднять.
Легенда
У попа была собака,
У раввина — пес.
Как-то раз случилась драка,
Пострадала песья срака
И собачий нос.
Поп в обиде взял кадило,
Ребе — куль мацы.
Хрясь! — по пейсам угодило,
Хрясь! — по рясе заходило…
Оба мертвецы.
Над попом да над раввином
Блекнут небеса.
На надгробьях пес невинный
Надпись написал,
И с тех пор, как под конвоем,
В полночи кривой
Бьются вечно эти двое
Под собачий вой,
И когда иссякнет сила,
Стихнет звон мечей,
То как раз придет Мессия,
Но неясно, чей.
Изящные лимерики
Обожатель изящных искусств
Сел посрать под сиреневый куст,
Но душиста сирень,
И злодейка-мигрень
Оказалась ужасна на вкус.
Жил да был непреклонный эстет,
У него был свинцовый кастет,
Глядь — навстречу фантаст,
И спесив, и горласт…
Побеседовали тет-а-тет.
Инженер человеческих душ
Не как мальчик писал, а как муж,
Все строку за строкой,
Гонорары — рекой,
И прекрасен, как дьявол, к тому ж…
Член Союза писателей был
Идиот, полудурок, дебил,
Но имел документ,
Что он интеллигент…
Документ тот он страстно любил.
Дети литературы большой
Все закидывались анашой,
А кто был при бабле,
Тот сидел на игле
И летал вдохновенной душой.
…а во первых пишу Вам строках,
Что останусь, как гений в веках.
По причине такой
Ухожу на покой —
Поносите меня на руках…
Раз собравшись, властители дум
Заметались в тяжелом бреду:
Им привиделся ад,
Где они голосят —
Кенгуру, марабу, какаду…
На ток-шоу собрался гламур,
Весь расписанный под хохлому,
А ведущий — ужель? —
Был расписан под гжель.
Вот уж точно икалось ему!
Жил критический сюрреализм,
Продавец очистительных клизм,
Он смотрел на людей,
Как на тени идей,
А на жизнь, как на чей-то каприз.
Некий критик, приятен и мил,
Графоманов без страха громил —
Как завидит роман,
Так кричит: «Графоман!
Подь сюда…»
И по заду плетьми!
Как-то раз я давал интервью
Про великую жизнь свою,
А прочел результат —
Мол, я глуп и носат,
И грозил, что кого-то убью…
Некий техноромантик сказал,
Что он видел разумный вокзал —
Тот светился во тьме,
Был себе на уме,
И струилась по рельсам слеза.
Никогда
Я никогда не убивал.
Ни кое-как, ни наповал,
Ножом в печенку не совал,
И пулею — в затылок.
Не резал глотки часовым,
Не шел с секирою «на вы»,
И волком на луну не выл,
Подкрадываясь с тыла.
Я никогда не пел с листа,
Вот под перцовку — как с куста,
А ноты — верно, неспроста,
Меня лишили слуха.