Эли не удержалась и хихикнула.
Крышка со стуком упала на пол, и капитан Прохоренко сел в гробу, являя собой живую (ну, скажем, условно живую) пародию на воскрешенного Лазаря. Встает из гроба Лазарь, оглядывается по сторонам и заявляет: «А вы, блин, кто такие? Почему здесь собрались? А ну-ка, предъявите документики!»
Вовремя капитан проснулся! Еще немного — и мы с Эльвирой утонули бы в дебрях психологии и самокопания, а там и до съехавшей крыши — рукой подать. Сумасшедшие среди вампиров встречаются куда чаще, чем среди людей. Взять хоть ту же Безумную Нищенку. Да и «нормальные» вампиры — не такие уж нормальные на самом деле. Пережить собственную смерть — не шутка! Посмотрю я на вас…
— А чего вы впотьмах сидите?
Та-а-ак. Кажется, сейчас придется объясняться.
Я выбрался из кровати и щелкнул выключателем.
Капитан сидел в гробу растрепанный, небритый, с синюшными трупными пятнами на лице, и ошалело моргал.
— С Днем Рождения, Василий!
— Спасибо… Только я зимой родился, в январе!
— То ты в первый раз родился. А сегодня — во второй, — как ребенку, объяснил ему я.
— А, ты в этом смысле…
Нет, он действительно ничего не понял!
— Посмотри на свою рану.
— А… — он осекся. Выбравшись из гроба, скинул заскорузлый от крови милицейский китель, сорвал продырявленную рубашку. Оторопело ощупал живот, колупнул ногтем корку засохшей крови…
— Охренеть! Даже шрама нет! — он замолчал, прислушался к собственным ощущениям. — И не болит ничего! Только сушняк жуткий, как с бодуна. И жрать хочется. Не, ну вы, блин, даете! Колдуны, блин! По небу летают, раны лечат… — некоторое время он пытается вспомнить какое-то слово. — Экстрасенсы, да? Ну я не знаю, как вас и благодарить! Вы ж меня прямо с того света… Я ж теперь по гроб жизни… — Василий споткнулся о гроб, в котором провел ночь, глянул себе под ноги — и резко умолк.
Нет, правду надо говорить сразу — какой бы страшной она ни была. Если отложить объяснения на потом — будет только хуже.
Я уже открыл рот, но Василий опередил меня — резво шагнул к примостившемуся в углу комнаты ветхому буфету, заглянул внутрь…
— О, да у вас тут вино! Ребята, можно глотнуть? Вы не подумайте, я не алкаш какой-нибудь, но такой сушняк…
Вино у меня стоит исключительно для интерьера. Вернее, для случайных гостей. Должна же у человека в доме водиться хоть одна бутылка вина?! Вдруг угощать кого-то придется? Я в этом смысле всегда гордился своей предусмотрительностью. Сами-то мы, вампиры, вина, понятное дело…
И снова меня опередили. На этот раз — Эльвица.
— Конечно! — мило улыбнулась она капитану, продемонстрировав белоснежные клыки — но Прохоренко не обратил на них внимания. Одним движением выдернув пробку, он жадно припал к бутылке «Каберне».
Черт, вот оно!
Жадно глотающий «Каберне» капитан. Подносящая к губам бокал Эльвица. Там, на банкете у Ахметьева. Подносящая к губам, делающая глоток, другой…
ВАМПИРЫ НЕ ПЬЮТ ВИНА! Вампиры вообще ничего не пьют и не едят, кроме крови!
Неужели и она, и капитан…
— Эльвира, а скажи-ка мне, тогда, на банкете — когда ты пила вино — что ты почувствовала?
— Ой, мне понравилось! А то мальчишки на вечеринки обычно всякую дрянь импортную покупали, а дома мне вообще не разрешали…
— А я тебе никогда не говорил, что вампиры не пьют вина?
— Нет. А что? — изумленно распахнутые изумруды.
— Да нет, ничего. Забудь, ерунда все это…
Вот так. Она не знала! И капитан не знает — вон уже полбутылки выхлебал — и ничего с ним не делается! И не сделается. Значит, главное — поверить? Поверить — или изначально не знать и быть уверенным?
Да! Именно так! И тогда нет ничего невозможного — скользить по лунному лучу, растекаться туманом, гасить лазерные прицелы, глушить радиотелефоны, пить вино, как при жизни, и получать от этого удовольствие… Что еще?! Что?! Что мы еще можем?!!
Голова кругом идет… голова… кругом… как во хмелю… во хмелю…
Я молча шагнул к капитану, отобрал бутылку.
В этом нет ничего особенного. Просто вино. Раньше я любил сухие вина. Хоть то же «Каберне». Что мешает мне выпить его сейчас? То, что я вампир? Чепуха! Эльвира — тоже вампир; и капитан. Да и по цвету оно похоже на кровь, и пьянит совсем как…
Терпкий, давно забытый вкус. Глоток, другой… Я отрываюсь от бутылки. Я сделал это! Я поверил, я убедил себя, я смог!!!
И что же дальше? В чем еще я могу убедить себя? Что мне теперь говорить капитану, а что — нет? А если… если не говорить ему, что он — вампир?!! — эта мысль настолько поразила меня, что я застыл с бутылкой в руке посреди комнаты, словно застигнутый солнцем горный тролль.