Сигор явно был этим недоволен, он нахмурился и погрузился в себя.
— Пусть будет так, — ответил Сигор вскоре. — Вот наши дары тебе в знак серьёзности наших намерений.
В зал внесли сундуки с мехами, благовониями и украшениями. Металлы и напитки занесли отдельно. Ог долго благодарил Сигора, а потом Энтеро ушли.
— Прекрасно, дочь моя. Ты чудесно справилась.
Клара уже не слушала отца. Она была погружена в другое — в новое чувство, ей неизвестное до сегодняшнего дня. Это чувство безумно жгло. Оно волновало всё тело и заставляло мучиться разум. Клара боялась этого нового, но также она дорожила им. В этом чувстве была весомость, значимость и неподдельная ценность, которой никогда раньше она не знала. Она была влюблена и не могла уснуть всю ночь, Клара думала о завтрашнем дне, когда лично встретится с Одисом. Она не знала, что будет говорить и что делать, но была уверена в том, что жаждет этой встречи так же, как вольная птица, запертая в клетке, жаждет свободы.
Для Одиса же приём у Ога вышел не совсем удачным, хотя и нельзя сказать, что совсем провальным. Одис не ожидал, что Клара, девушка, запертая на замок, будет не уверена в том, что ей следует заключить союз с сыном вождя. Её слова о том, что ей нужно подумать, кольнули его небольшое самолюбие. С другой стороны, оно и хорошо, ведь Одис и не планировал быть с Кларой. Однако тревожные мысли всё же посещали его разум. Клара была красива. Возможно даже красивее Люры. Она была чем-то новым и интересным. Он ощущал себя её спасителем. Такие размышления казались предательскими. Одис понимал, что это нехорошо, но также он понимал, что вряд ли понравился Кларе, а потому какая разница, что он думает. После встречи с Огом и его дочерью Одис отправился к дому Люры. Он был взволнован, ведь его явно ожидала дурная беседа.
Через несколько минут показалось хозяйство Мирони. Небольшой двухэтажный дом, сарай, огород и мастерская стояли на краю Кхмерки. Дом был хорошо отделан, территория вычищена, огород аккуратно высажен. Было видно, что за хозяйством ухаживали. Одис прошёл между огородом и главным входом, потом завернул налево на задний двор, там он поднял камешек и бросил в окно на втором этаже в самом углу дома. Ничего не произошло. Бросил ещё одни камешек. Ничего. И снова бросил. И опять ничего. «Да что же это такое? Куда она ушла?» Одис думал всего мгновение. Было только одно место, куда Люра могла уйти, и Одис прекрасно знал это место. Он отправился на берег Мирянки под дерево Ивон, широко раскидывающее свои ветви со сладкими жёлтыми плодами и густой фиолетовой листвой. Под этим деревом Одис и Люра провели много прекрасных ночей.
Она была там. Сидела, плавно качаясь на ветру. Одис решил напугать её, поэтому стал тихо красться. Наверное, дурная затея, но…
— Я знаю, что это ты, Оди, поэтому даже не пытайся, — как-то бессильно, не оборачиваясь, сказала Люра.
Одис аккуратно сел рядом. Он не знал, с чего начать, поэтому решил много не фантазировать, а просто использовать проверенную многими поколениями фразу.
— Как ты?
— Серьёзно? А как ты думаешь, Оди, как я себя чувствую? Как я могу себя чувствовать, когда ты сказал мне, что поговоришь с отцом о нашем союзе любви, а в итоге я узнаю, даже не от тебя, что теперь твоя невеста эта грязная дочь шамана? — голос Люры звучал нотами раздражения, гнева и досады. Она была до глубины души расстроена. Это и не удивительно. Любое предательство оскорбительно, а предательство любви наиболее болезненно.
Одис, казалось, понимал тяжесть своего положения, поэтому он склонил голову от стыда и как будто бы ещё больше ссутулился.
— Наверное, ты не очень хорошо себя чувствуешь, — коротко предположил юноша.
— Действительно, — резко хлопнула себя по бедру Люра и повернулась к Одису. — Молодец. Хоть что-то ты ещё понимаешь.
— Я могу всё объяснить, — Одис говорил это и в это же мгновение спешно пытался придумать красивые слова, которые бы исправили ситуацию.
— А… Вот как. А я, глупая, ничего не понимаю. Ну, давай, объясни мне, глупой, — несколько саркастически отвечала Люра. Однако она смотрела на Одиса и в её глазах сияла надежда.
Одис не обратил внимания и продолжил.
— Я, как и обещал, пошёл к отцу. Только вот возникла одна проблема. Я до сих пор не понимаю, как, но суть в том, что он узнал о нас и наших отношениях. Он был в гневе или даже бешенстве. Он винил меня в позоре для семьи. Приказал идти свататься за дочь шамана.
— А ты что?
— А я… Ничего, — грустно сказал Одис.
— Понятно, — фыркнула Люра, и надежда в её глазах погасла. — А зачем что-то говорить, да? Зачем тебе эта Люра? Она же просто дочь плотника. Да? Дочь шамана то куда интереснее, знатнее. Может ещё какие совершенства нашёл?